— Вы сказали, что ваш муж подкупил моих лордов, — вмешивается Грибун. Лицо его искажается от гнева, кулаки сжимаются. — Но защищаете его?! Зозад на моих глазах убил мою любимую жену и старшую дочь!
Я выставляю ладонь, желая немного остудить пыл мужчины.
— Не защищаю. А требую справедливости у властителя удела. Я же сказала, что у меня нет доказательств, поэтому надо провести расследование и выявить всех причастных. Увы, лорд Зозад уже ничего не скажет. — Бросаю косой взгляд на Тагела. — Уж кое-кто постарался!
— Ты недовольна. — Прищурившись, иен сокращает расстояние между нами до шага. — Ты хотела, чтобы он жил?
— Конечно, — поднимаю руки в отчаянном жесте. — Он единственный мог признать, что получал деньги от Леастера, и рассказать о некой закладной, существование которой мне известно… Увы, я знаю только о том, что она есть!
— Ты просила не трогать Зозада, и я отступил, но ты сбежала! — наседает на меня Тагел.
— Потом сказала убить, и я подчинился. Но и это не принесло тебе удовлетворения. Ты снова хочешь, чтобы он жил!
Пятясь, я понимаю, что умудрилась не на шутку разозлить дракона.
Вот только этого мне не хватало!
Стоп.
— Ты делаешь то, что я прошу? — Голос мой дрожит.
— Любому дракону нравится радовать свою истинную пару, — смягчается он и снова цедит: — Но тебе угодить непросто.
Я же хватаю ртом воздух, ощущая себя ребёнком, которому только что вручили в руки бластер, и есть риск, что оружие сработает от одного лишь дыхания. Опасное могущество, безграничная власть. Ненаказуемая и абсолютная. Во всяком случае в этом уделе.
— Значит, — осторожно подбираю слова, — ты не тронешь Леастера, если я попрошу?
Нельзя допустить, чтобы дракон «встал на крыло», полетел в замок принца и сжёг дотла. Там же осталась моя верная Лицина! И не только поэтому — я никому не желаю страшной участи, свидетельницей которой недавно стала.
— Леди Лексия! — снова взрывается Грибун. — Вы сами обвинили сына Нибба в мятеже и отцеубийстве. — Он едва не падает на колени перед Тагелом: — Я требую справедливости, мой властитель!
— Это не обвинение. — Я сжимаю плечо иена и привлекаю его внимание. — А лишь подозрения. Нужны доказательства. А ещё обвиняемому необходимо дать возможность оправдаться. Вдруг всё не так, как мне кажется? Вот вам бы, Ваше Величество, — обращаюсь к Грибуну, — понравилось сожжение без суда и следствия? Это уже не справедливость, а насилие. Террор!
Замолкаю, не отрывая умоляющего взгляда от совершенного лица иен Огаута, желая коснуться его волос, позволить прядям скользнуть между пальцами. Тагел, будто ощущая это, проводит ладонью по виску и едва заметно улыбается.