— А как же мальчик? — Оглядываюсь, надеясь, что король Грибун следует за нами, и не ошибаюсь. — Мы обязаны помочь Его Величеству найти сына.
Обязаны? — прищуривается иен.
— Я хочу, чтобы несчастного ребёнка нашли, — быстро исправляюсь я. Невольно прощупываю каменные мышцы на плече мужчины и с надеждой смотрю в глаза: — И уверена, что Его Величество тоже жаждет твоей милости, но не смеет просить больше после того, как ты спас его. Считает, что ты сочтёшь это дерзостью… Но я-то знаю, какой ты… э…
Тагел усмехается и приподнимает бровь. Чертыхаюсь про себя. До той вертихвостки, что ради должности окрутила моего бывшего мужа, мне далеко. Да, я хочу воспользоваться оружием, что пришло мне в руки, и даже пробую применить это, чтобы задержать дракона. А лучше отговорить встречаться с Леастером сейчас, пока у меня мало доказательств. Но вижу, что я на грани провала.
— Какой? — спрашивает иен.
Глаза его мерцают тёмным золотом, а я чувствую себя словно под рентгеном. Откуда-то знаю, что дракон почувствует мою ложь. Вздыхаю и напрягаю память, чтобы собрать воедино то, что мне известно об Огауте. Должно же быть в нём что-то хорошее.
— Ты хочешь мира в своём уделе, — отвечаю честно и сама удивляюсь, что в моём голосе звучит искреннее восхищение. — Вмешиваешься, когда назревает конфликт, но при этом не рубишь с плеча.
А ведь это правда! Тагел стремился предотвратить беду, но король выбрал золото. Оба решили, что на этом инцидент исчерпан. Нет денег — нет союзников. Но Зозад всех удивил.
— Не считаешь свои решения единственно верными, — продолжаю задумчиво, вспоминая сомнения иена насчёт меня и споры с колдуном. — Не навязываешь свою волю.
Можно усомниться в этом, если вспомнить «право первой ночи», но даже тогда иен не давил. Если бы Тагел захотел, я давно бы согревала его постель, независимо от того, настоящая я истинная пара или нет. Я и сама этого хочу.
Часть меня.
А сейчас к ней присоединяется ещё одна. Та, что разглядела в страшном чудище красоту души и уже умудрилась чуточку влюбиться.
«Ох, Сашка, ты даёшь!» — дивлюсь себе.
А вслух подытоживаю:
— Поэтому, если Его Величество усмирит свою гордыню и опустится на колени не для того, чтобы попросить мести, а чтобы признать свою ошибку, ты согласишься помочь найти наследного принца. Ведь жизнь ребёнка всегда важнее денег, власти и тщеславия.
Наступает тишина, такая мёртвая, что я понимаю: даже воины, сопровождающие нас, страшатся вдохнуть. А потом звенит железо, и я вздрагиваю. Обернувшись, вижу, что Грибун опускается на одно колено и снимает шлем, обнажая спутанные волосы.