Лис не сразу понял, а когда до него наконец-то дошел смысл сказанных слов, грузин вежливо пересел на место пассажира.
Молодой занял кресло водителя.
- Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил он. – Точно не желаешь провести сеанс?
Снова Мундек лишь покачал головой. Ему был нужен только покой. Покой души. Но об этом можно было только мечтать.
- Ну как, разобрался с сучкой? – Молодой резко сменил тему.
- Да...
- Насмерть?
- Ме...
- Тебя переклинило, или как?!
Целитель уже поворачивал ключ зажигания, но внезапно резко отвел руку.
- Ме...
- Ничего не понимаю...
- Езжай...
- Нет.
- Езжай!
- Нет! – уперся целитель. – Пока не скажешь, что с ней случилось, никуда не двинусь отсюда.
Мундек поднял голову и скривился, когда мимо на воющей сирене промелькнула карета скорой помощи, словно бы этот звук его физически ранил.
- Дядя, прошу, выкладывай... – не уступал Молодой.
- Не беспокойся. Я оставил ее в таком месте, откуда возврата нет, - "засиял" Мундек.
- Ты в этом уверен?
- Да...
- Вправду уверен?
На сей раз телепат сразу не ответил. Вообще-то, он не был уверен, не сможет ли другой эспер заглянуть во внутреннее пространство, в котором осталась плененная Сабина. Тем более, некто столь же сильный, как отец телепатки. Быстро сменяющиеся образы, выкраденные из ее сознания, казалось, подтверждают опасения целителя.
- Не уверен... – ответил Лис наконец.
- Тогда доведи работу до конца.
- Ну прошу тебя...
- Заверши работу до конца. – Молодой был упрямым, что твой осел. – Малдер, если ты чего накосячишь, мы заплатим за это все: я, Карский, его парни и родные. Ты этого хочешь? Мы не можем оставлять за собой ни малейшего следа.
Мундек молчал. Он закрыл глаза, словно засыпал от недостатка сил. И даже не отреагировал на истерический крик, раздавшийся на Рынке через пару секунд.
К жужжанию ламп дневного света можно привыкнуть, но вот к их мерцанию – не обязательно. Человек чувствует себя словно в стробоскопе, а через час желает только лишь того, чтобы чертова светящаяся трубка наконец-то лопнула с треском, давая глазам хоть секунду отдыха.
В прихожей морга центральной военной клиники имени профессора Религи[59] таких мигающих ламп дневного света было несколько, никто не морочил ними себе голову, потому что редко кто находился здесь дольше нескольких минут. К сожалению, именно сегодня наступил этот редкий, исключительный момент, и Мариуш Скальский, ругаясь, сколько влезет, торчал под трещащими лампами, желая им как можно быстрее покинуть эту юдоль.
А стоял он здесь, потому что какой-то паяц пожелал лично осмотреть труп, но не соизволил прибыть в договоренное время. Он опаздывал уже на целых пять минут, на четыреста тридцать два мигания и чуточку поменьше тресков. Для человека с синдромом Аспергера