— Проверяла? Что именно? — он выглядел не то, чтобы удивленным, скорее, заинтригованным. — Тебя интересовало, на месте ли у меня язык?
— Мы поспорили с Шевригиным, анестезиологом. Он сказал, что ты не гей.
— Я? Не гей? — возмущению Аверина не было предела. А потом он осекся и задумался. — Ну вообще-то да… Стой, нет… а, ну да… Ты меня совсем запутала, — он отпустил ее руку, растер ладонями щеки и уставился в потолок. — Значит, ты считаешь, что я похож на гея?
— Почему бы и нет?
— Ладно, допустим, — он снова пригвоздил ее к полу буравящим взглядом. — Но ты мне вот что скажи, только честно, — Аверин выглядел серьезным и собранным, Ольга напряглась, прижимая к себе истории болезни, — анестезиологу твоему это зачем?
Они смотрел с опасным прищуром, Ольга не выдержала, спрятала лицо за бумагами и зашлась беззвучным смехом, прислонившись к тумбочке.
Аверин ржал так, что даже охранник заглянул, с опаской понаблюдал и закрыл дверь.
— Аверин, у тебя швы разойдутся, — простонала Ольга, обмахиваясь историями болезни как веером.
— Ничего, по новой зашьешь. Иди сюда, — отсмеявшись, приказал Аверин и снова потянул ее на себя. Истории болезни художественно рассыпались по полу. — Не сачкуй, проверяй!
Он попытался втянуть ее в тягучий изматывающий поцелуй, но в этот раз Ольга героически устояла.
— Аверин, ты знаешь, что ты маньяк? — пробормотала, отстраняясь, хоть и с трудом. — Тебя надо бромом отпаивать. Откуда у тебя силы берутся? Ты же чуть не умер на операционном столе, я сама видела.
— Ты все время забываешь о моих уникальных способностях, милая, — Аверин хищно сверкнул глазами и ухмыльнулся. — И разве я тебя не предупреждал, что мне показан здоровый секс?
Ольга безнадежно махнула рукой и в который раз собрала с пола бумаги, годящиеся уже разве что для растопки камина. Или костра.
Ольга обожала выходные, но в этот раз субботу еле пережила. Весь день промаялась, домашняя работа не клеилась, все валилось из рук, а в голове как в замедленной съемке проплывал их поцелуй с Авериным.
Такой тягучий, обволакивающий, от которого кожа становилась настолько чувствительной и уязвимой, что одежда казалась наждачкой. Хотелось сбросить ее всю и обернуться этими поцелуями…
Оля вздрагивала и трясла головой, пила кофе и становилась под душ — ничего не помогало. Устав бороться с собой, позвонила в больницу узнать, как состояние Аверина.
Нормальное у него состояние, сказали ей, поужинал и спит. Ольга даже почувствовала себя оскорбленной. Спит он! Нет бы помучился от бессонницы или хотя бы поел без аппетита, пока она тут места себе не находит.