Я постоянно спала или бродила по комнатам, разминая затекшее тело. Если Севал сказал, что я обязана через неделю ходить самостоятельно, значит, должна справиться с этим. Спорить с этим мужчиной явно чревато последствиями, а я не собиралась заниматься такой ерундой. Буду помалкивать и слушаться, пока не пойму, что меня ждет. А там посмотрим.
От мысли сбежать отказалась сразу. Если в лагере Маквела я об этом задумывалась, то лишь потому, что со мной был Дарик. А одной мне не выжить. Замерзну или помру с голода. А скорее всего угожу в лапы кому-нибудь не столь порядочному. Материк не очень-то и большой. Пока с Севалом надежней. Он хоть и странный, но умный, вряд ли пустит в расход такой ценный ресурс, как я. Тяжело вздохнула. Докатилась, говорю о себе, словно о вещи.
Через неделю мне принесли одежду, и я с наслаждением в нее облачилась. Все эти дни я ходила в огромной рубашке и догадывалась, кому она принадлежит. Уютная, но все же это не то, что нужно носить на Такутте.
После долгого пребывания взаперти даже постоянная серость планеты ослепила меня. Проморгавшись, увидела во дворе Севала и его вану. Огромный черный зверь был прекрасен. По сердцу резанула тоска по моему Дару. Как он там? Жив ли? Смахнула набежавшие слезы и направилась в их сторону.
Севал молча осмотрел меня с ног до головы и слегка кивнул. А его вану вытянул длинную морду и стал тщательно обнюхивать. Потом вдруг подошел ближе и уткнулся мне в шею своим подвижным черным носом.
Вопросительно посмотрела на Севала. Что это с ним? И как реагировать?
— Она чувствует на тебе запах своего малыша, — буркнул он.
— Это мама Дарика? — воскликнула я изумленно.
— Угу, — пробубнил тот и отошел в сторону, чтобы переговорить с кем-то из лагеря.
А мы остались с вану наедине. Протянула руку и погладила ее по морде, почесывая там, где любил Дарик.
— Твой сын просто чудесен. Он вырос красивым, смелым и умным. И знаешь что? — я заговорщицки наклонилась к ней и прошептала: — Я не ставила ему клеймо. Он свободен.
Погладила склонившуюся ко мне морду и поняла, что у нее тоже нет отметины. Улыбнулась и уже снова протянула к ней руки, когда позади раздалось ворчливое:
— Асту! Прекращай эти нежности. Пошли.
Вернулся опять чем-то недовольный Севал. Он вообще бывает хоть чему-нибудь рад? Мы с Асту бросили друг на друга понимающие взгляды. Ладно, потом ещё поглажу маму моего Дара. Выходит, я была права, и это Севал подарил мне его. Но желания уточнять, за что, у меня не возникло, так как он опять хмурился и был явно не в настроении беседовать со мной. Не больно-то и хотелось.