— Расскажи, как ты сюда попала, — попросил он.
И я, словно только и ждала этой просьбы, поведала ему все, перемежая свою историю с безудержными рыданиями. Я говорила и говорила, рассказывая про дом, про Гера и свою детскую любовь к нему, про его предательство и смерти тех людей, про суд и корабль с заключенными. Про то, как я не могла поверить в произошедшее и до последнего ждала, что меня выпустят и все будет как прежде. Про отца, который сейчас сходит с ума, и про то, что я не знаю, как жить дальше. И нужно ли.
Когда закончила, Маквел встал и принес свою флягу. Снова заставил меня выпить ту мерзость, которая там плескалась. Кашляя и морщась, я сделала несколько больших глотков. Сразу почувствовала, как внутри растеклось обжигающее тепло и распространилось по рукам и ногам.
Поставив вану на пол и опустив голову, я сидела молча, не зная, что сказать. Я не осмеливалась поднять на Маквела глаза. Стыд за свой порыв сжигал изнутри, и я решила, что лучше уйти. Но я не могла не спросить о судьбе своего питомца.
— Извини за эту сцену, — чуть ли не шепотом сказала я. — Можно мне оставить его себе?
Спросила и замерла в ожидании вердикта, сцепив руки на коленях с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а ногти впились в ладони.
— Да, — коротко ответил он.
Положил сверху свою широкую ладонь, и шершавые пальцы по — отечески погладили мои окаменевшие ладони. Исходившее от него тепло сняло напряжение, и я сумела разжать хватку. Взяла его руку и крепко пожала. Сейчас я была ему очень признательна.
— Спасибо, — мой голос снова дрогнул, но я осмелилась поднять на него несмелый взгляд и спросить: — Мак, как давно ты болен «жидким серебром»?
Из книги я узнала, что эта непредсказуемая болезнь протекала у новичков по — разному. Кто-то сгорал за пару дней, а иные мучились недели. Но итог всегда был один: удушение от слизи, которая активно вырабатывалась телом. В особо тяжелых случаях, как я видела у Маквела, она выходила наружу. Но как такой старожил планеты смог ею заразиться?
— Я борюсь с ней очень давно, — спокойно ответил Мак. — Но, похоже, она побеждает.
Он закашлялся и продолжил:
— Рассчитываю на твое молчание, Рин. Пока никто не должен знать, иначе начнутся беспорядки.
— Хорошо, — ответила я, осознавая, что эти новости вызвали приступ грусти. — И если тебе понадобится помощь…
— Я помню, — улыбнулся он и похлопал меня по руке. — Ты сразу же примчишься.
— Вот именно, — подтвердила я.
— Иди уже покорми своего зверя, а то он сейчас оставит меня без мебели.
Я посмотрела на малыша, который самозабвенно грыз ножку стола, и кинулась его оттаскивать. Извинившись за поведение вану, я бросила последний сочувствующий взгляд на Мака и, подхватив зверька, выскочила в коридор. Плотно прикрыла за собой дверь и поспешила к себе. Нужно привести мысли в порядок и умыться. Лицо щипало от пролитых слез, а веки сильно опухли.