— Умная девочка. Может и договоримся, если будешь слушаться. — И он попытался улыбнуться. С трудом подавила рвотный порыв.
— Распоряжусь, чтобы тебе принесли немного бульона. Иначе загнешься раньше времени от заворота кишок. Каюсь, совсем про тебя забыл. И про кормежку. Но ты же на меня не в обиде?
Я активно стала вертеть головой, в надежде, что он правильно поймет мое послание. Поскольку на дне его глаз плескалось такое черное безумие, что любое неверное движение, взгляд, ответ, и тебя смоет его волнами.
— Тогда продолжим договор завтра. — Мужчина развернулся и вышел из комнаты.
Меня трясло от страха, кто он? Что ему от меня нужно? Берг, где же ты? Спаси меня, спаси, пожалуйста! Я больше шагу без тебя не ступлю, руку твою никогда не выпущу.
Через час мне принесли небольшую тарелку бульона и чай. Принес молодой мужчина, очень красивый. Черные волосы до пояса, заплетенные в косу, высокий рост, развитая мускулатура, фиалковые глаза в обрамлении длинных черных ресниц, в черном камзоле и брюках с серебряными пуговицами. Он смотрелся таким чужим, инородным в этой обстановке. Я сильно зажмурила глаза, потом открыла их, но он не исчез.
Мужчина сел на кровать, поставив поднос себе на колени.
— Мне жаль, что вы оказались частью этого….
— Чего — этого? — шепотом спросила.
Мужчина переставил поднос на кровать, вытянул меня из угла, помог сесть и поставил поднос мне на колени. Взял ложку и стал кормить меня бульоном.
Сначала я не хотела открывать рот, это было как-то странно… Но поняв, что, действительно, не смогу держать ложку сама, а рот уже полон слюны, приоткрыла его и с наслаждением проглотила первую порцию бульона. Он теплой волной пробежал по пищеводу и упал в желудок. Это сколько же меня не кормили, что я так ярко ощущаю движение пищи? Мужчина не отвлекался. Он педантично скормил мне все до капельки. Потом долго поил чаем. Достал платок и промокнул мне губы.
— Я приду завтра. И мы поговорим. Это я вас похитил. Можете презирать и ненавидеть меня. Я переживу. Не вы первая и не вы последняя. Но он мой брат. Я не мог ослушаться.
— Это ваш брат? Этот монстр? Это безумное чудовище? — я заерзала пытаясь отползти от него.
Мужчина сначала дернулся, как от пощечины, потом скинул рукой на пол поднос с посудой с моих колен, опрокинул меня на спину, навалился сверху и сжал рукой шею: — Ты ничего о нем не знаешь, и не смей судить его!
Я начала задыхаться, в отчаянии царапая его руку и понимая, что его возбуждает моя предсмертная агония. Он стал шумно дышать и шарить второй рукой по груди, спускаясь все ниже и ниже. Собрала последние силы и ударила его коленкой по возбужденному органу. Он застонал и скатился с меня, вскочил и отошел к двери. Во взгляд появилась осмысленность.