— Не умеет он колдовать, — тихо ответил Ёвен, который тоже осторожно выглядывал, встав на левое колено и положив руку на правое. Глаза духа бегали по поляне, и рыжая никогда раньше не видела его таким… в голову приходило только слово «живым». Да, именно так. Раньше лицо духа воздуха было подобно маске — неподвижное и надменное, а сейчас он даже губу закусил.
— А что они тогда делают?
Рядом раздалось сопение, и к ним по-пластунски подползла Барбара. Здоровячка сдавленно кашлянула в ладонь, а потом достала из сумки подзорную трубу. Она расправила её, приложила к лицу и зажмурила левый глаз.
— Джек, Джек, Джек, — забормотала она, а потом улыбнулась. Соколятник, живой и невредимый, сидел на противоположном берегу. Рядом с ним свивался в кольца огромный водяной червь (наверное, караулил, чтоб пленник не сбежал). И какой же он всё же здоровенный! Ярдов десять, а то и вся дюжина! И толстый, как Барбара.
Джинджер улыбнулась, представив здоровячку, валяющуюся в обнимку с червём.
— Ты шкатулку с зеркалом вернула? — не поворачивая головы, спросил Ёвен.
Дух замер и только после удара сердца искоса поглядел на рыжую.
— Я чувствую в тебе неуверенность. Что не так?
Джинджер приподняла брови и скривилась.
— Я не в фургон вернула. Да и вообще надо было сжечь эту волшебную вещь.
— В нём волшебства ещё меньше, чем в твоей обеденной ложке, — покачав головой и вздохнув, ответил дух.
У рыжей мелькнула мысль, что Ёвен стал слишком уж откровенным. Не к добру это.
— А у меня ложка заговорена от поноса, — подала голос Барбара и снова уткнулась лицом в ладонь, сильно закашлявшись.
— Лучше бы от чахотки чары взяла, — пробурчала Джинджер.
— Выдашь нас всех.
— Я взяла. Если бы не взяла, давно бы подохла.
Рыжая волчица поискала глазами львицу. Та нашлась рядом с фургоном. Она сидела на траве, недовольно скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, а источник обиды радостно, чуть ли не вприпрыжку перемещался по поляне, сшибая мечом верхушки поздних одуванчиков, отчего белые пёрышки взлетали в небо.
Джинджер снова ухмыльнулась. Уж она-то знала, в чём причина такой радости этой полукровки.
А все солдатки прятались от хозяйки реки за бычками и телегами. Они её боялись, хотя дева спокойно плавала в запруде, обратив лицо к небу и вяло гребя руками, а полупрозрачные работники со скелетиками внутри работали, как муравьи, совершенно не обращая внимания на гостей. Десяток утопленников, чуть не лопнув от натуги, выволок из ближайшего леска толстый сосновый ствол. Что станут делать с деревом, было неясно, наверное, дамбу укрепят.