Бедняжка так плакала и рыдала, что сбежались все домочадцы.
Прибежал и пан, в страхе стал спрашивать, что случилось.
После ночной прогулки Даша как убитая спала три часа, после чего, зевая, выползла из-под одеяла, под мелким дождичком дотащилась до студии, чтобы узнать, что весь график перекроили. Капризная весенняя погода все-таки подвела, и натурные съемки заменили на теплоту и уют павильона, где романтических рассветов пока не давали, зато давали сцены в подземельях, аутентично украшенные гробы и прочую вампирскую атрибутику.
Вместо того чтобы вдумчиво накрасить одного Матвея, пришлось помогать коллегам и быстро гримировать мальчиков и девочек из массовки, которых костюмеры споро обряжали в условно вампирские шмотки. По идее Юрьева, в старинных прикидах приходилось расхаживать вампирам постарше, а те, кто играл молодняк, придерживались в одежде более современных вкусов. Впрочем, когда будут сниматься сцены в обычных ресторанах, на улицах и в театре, даже Могильный Князь облачится в дорогой костюм делового человека – не шастать же на виду у всех в подбитом алым плаще, как Понтий Пилат.
Марь Иванна уже закончила с Флит и теперь занималась Стасом Каргальским, которого подавляющее большинство звало попросту Стасиком. Эта звезда молодежных сериалов, в отличие от Шумковой, уже успевшей продемонстрировать непростой характер, отличалась некоторым раздолбайством и небольшим умом. Но талант у мальчика имелся. Даша уже видела его на съемках вчера и была впечатлена: оказавшись перед камерами, Стас преображался, да и Юрьев его хвалил.
Марь Иванна наносила грим, а Стасик пощелкивал зубами.
– Вот прикольно, что они не отваливаются и своим зубам вреда нет!
– Будешь клацать – и отщелкаешь, – пригрозила тетя Маша.
– Да ну, не отщелкаю, не. – Стас осклабился, глядя на себя в зеркало. – Класс.
– Я тебя очень прошу, Каргальский, закрой рот, – сказала Марь Иванна. – Иначе я тебя выкрашу под хохлому, в национальном колорите. А режиссер завитушек пририсует и начистит тебе характеристику. Усек?
Имея детей-подростков, главная гримерша умела общаться с молодым поколением на понятном им языке.
– Ага, – вздохнул Каргальский.
Пробегавший мимо только что упомянутый режиссер притормозил, бросил взгляд на Стасика, отражавшегося в зеркале, и крикнул:
– Эй, тетя Маша! Ты ему почему глаза не накрасила?
– А надо? – философски уточнила Марь Иванна.
– Угу.
– Эй, эй, – заволновался Стасик, – зачем красить глаза? Я же буду похож на этого… нетрадиционной ориентации.
Юрьев медленно вернулся задним ходом.