Кристина встречает меня в короткой майке, обнажив пупок, словно глаз с толстыми веками. Днем ее всегда можно застать дома, она играет в бильярд только по ночам и встает из постели лишь к полудню.
– Привет, – говорю я, – я достал для тебя звезду с неба, голубую, как яйца дрозда.
– Привет, кошак, – Кристина делает реверанс и приглашает меня войти. Я топаю на кухню, нейтральную территорию неуютного жилища двух осиротевших сестер.
– Тома сейчас живет с мужиком, – сообщает мне Крис, словно угадывая мои нехитрые мысли. – Будешь пиво?
Я выразительно округляю глаза, что означает: да, буду, какой разговор. Крис открывает холодильник и достает две банки Efes Pilsener. Пиво такое холодное, точно его держали там несколько месяцев.
– Ничего, что я без приглашения? – осведомляюсь я, глотая пену.
– Не выеживайся, – говорит она, – я рада. Я редко вижу нормальных людей в последнее время.
Крис садится напротив и пьет свой Pilsener. Она покрасила волосы в цвет огненной осени, наверное, скучая по дождям и ветру. На столе, усыпанном крошками, лежит Бегбедер, протестующий против буржуазного образа жизни. Сейчас это модно. Я не могу удержаться, чтобы не съязвить:
– Если будешь читать то же, что и все, то и думать будешь так же, как все.
– Я и есть такая, как все, – пожимает острыми плечами Крис.
– Нет, – говорю я. – Это я такой, как все, поэтому стараюсь общаться только с богемой, маскируя свою ординарность.
– Это я-то богема? – она смеется, и солнце играет на ее огненных волосах.
– Ты богема, – улыбаюсь я.
Порой я думаю, что было бы неплохо вести ночной образ жизни и засыпать на рассвете. Так я смог бы избежать многих ненужных встреч и опасных для психического здоровья телефонных звонков.
– Я бы хотел, как ты, гулять по ночам сам по себе, – говорю я.
– Это возбуждает очень недолго, – Кристина пьет пиво и сдерживает неожиданную отрыжку, – херня, короче. Ты что-то путаешь насчет меня и богемы.
– Расскажи про бильярд, – прошу я, – почему ты всегда выигрываешь?
– Я не всегда выигрываю, – пожимает плечами Крис, словно намереваясь теперь опровергать все, что бы я ни сказал.
– Все равно расскажи. – Я опускаю подбородок в сложенные чашей ладони и замираю в такой позе. Пожалуй, мне нравится Кристина, в ее худых скулах и вечно настороженном взгляде есть какой-то особый шик. Я представляю, как она наклоняется над зеленым столом и сухим щелчком загоняет шар в лузу. Вообще-то, бильярд – это мужская игра. Все мужские игры построены на том, чтобы загнать шар в какую-нибудь полость.
– Мне просто нравится играть, – говорит Крис, – в этих компаниях редко встретишь женщину, если она, конечно, не шлюха.