Я не против. Честно говоря, я тоже не могу вот так вот сразу. Сижу теперь и не знаю, куда деть свои руки после того, как кончилось пиво. Со стороны многим кажется, что я избираю нарочито сложные траектории движения, каждый раз рискуя пролить чай, уронить телефон, невзначай коснуться женской груди. Словно мой мозжечок отказывается принимать простые решения, а мускулы сделаны из сырой резины. Должно быть, я двигаюсь так же, как и живу, без грации и без особого смысла.
– Я почти не сплю по ночам, – говорит Кристина, – в моей жизни столько всего. Мы нюхали кокаин позавчера.
– Атрибут порока и буржуазности, – вставляю я.
– Точно, – кивает Крис, – это было очень порочно.
– В моей жизни тоже столько всего, – говорю я, – мы сейчас делаем доброе имя одному человеку из бизнеса. И по ночам я тоже не сплю, совсем как ты. Я слушаю музыку и пялюсь в потолок.
Легкое дуновение шевелит комья пыли на полу. Крис следит за ними, закусив одну из огненно-осенних прядей.
– Знаешь, что я думаю, – говорит она, – жизнь ведь не может бесконечно разворачиваться перед нами, выставляя все новые и новые возможности?
– Нет, – говорю я, – когда-нибудь все закончится. Мне кажется, все уже начинает заканчиваться.
– Сколько лет ты проживешь? – неожиданно спрашивает Крис, – ты представляешь себя в старости?
Я качаю головой.
– Я не доживу до старости, – говорю я, – раньше думал, что доживу, а теперь сомневаюсь. Со мной что-то творится, иногда я вижу себя со стороны и ужасаюсь. Молчаливый, тихий, застывающий… Вся жизнь ушла куда-то глубоко, глубоко… Мне нужно, чтобы кто-то реанимировал меня, вернул к жизни, заставил верить в себя, в свое будущее, верить в то, что есть люди, которым я нужен и которые нужны мне.
Кристина садится рядом и гладит меня по голове. Я чувствую, как пахнет ее кожа, я бы хотел оставить этот запах с собой навсегда.
– Разве это возможно? – спрашивает она, – ты же сам говоришь, что все уже начинает заканчиваться. Уже нет времени для новых людей.
– Ага, – говорю я. Это все, что я могу сказать.
– Давай потанцуем, – Крис берет меня за руку и тянет за собой, – пойдем, я хочу обнять тебя, чтобы мы бормотали друг другу в уши о том, что с нами все будет хорошо.
Это неплохая мысль. Я иду за ней в спальню – комнату с зеркалом на полстены и кактусами на пыльном подоконнике. Крис включает музыку, и мы начинаем танцевать под Rolling Stones.
Я смотрю на наше отражение, на танцующую пару, на наши лица, обращенные в разные стороны, в прошлое и в будущее одновременно. В общем, в никуда.
– Тебе понравился кокаин? – спрашиваю я.