Огонь буйствовал с такой силой, что нам обоим трепало волосы, а щеки раскраснелись от горячего ветра. Воздух обжигал горло. Но сильнее обжигала беспомощность: я могла только стоять и изо всех душевных сил желать ему удачи. Победы.
Со свистом лопнула серебряная струнка, на мгновение став видимой.
Эрихард грубо выругался.
Вихрь раз, наверное, в десятый рванул на нас.
Мой кронс вскинул руки.
Запретив себе оценивать разумность такого действия, я подалась к нему и обхватила обеими руками поперек груди. Он создавал щит… Серебро рассыпалось искрами. Пламя обиженно зашипело, угасая. Эрихард повернулся ко мне и минуту, часто дыша, мы смотрели друг на друга.
— Снежность, — шевельнул покрасневшими припухшими губами.
— Мой кронс, — не могла не отозваться.
Неуместно идеальный момент.
Прямо посреди изрядно обгоревших подземелий.
— Итак, у меня две хорошие новости, — первым пришел в себя жених, взял меня за руку и повел к выходу. — За живой огонь девчонок правда полагается казнить, но я собираюсь смягчить законы, поэтому будем выяснять, что именно здесь происходило. И второе: завтра мы не уезжаем. Магические линии повреждены, чревато смещением потоков. Надо все проверить и откорректировать. А ты сможешь посетить ягодный фестиваль, он как раз завтра.
— Ага.
На самом деле я дико устала, мечтала побить туфлей на каблуке всех обитателей замка, устроивших из приличного приема уррг знает что… чувствовала себя совершенно разбитой, а низ живота как тупым ножом кромсало. Еще хотелось расплакаться и съесть кусок шоколадного торта. Но не уверена, что мужчине стоит что-то из этого сообщать.
Новый сюрприз поджидал нас в дальней гостиной, где должны были ожидать решения своей судьбы девушки.
Ах, нет, еще на подходе.
Эрихард заметил из окна формирующийся снежный вихрь — излюбленное средство передвижения арлордов из Пустошей — и властным движением руки заставил его замереть.
— Что это значит? — спросил так, что надменного ледяного типа проморозило от прилизанной макушки до носков сапог.
— Думаю, Гринерду не слишком хочется устраивать семейные разборки при соседях…
— Его "семейные разборки" стоили Тенерре нескольких магических линий, так что придется потерпеть. Никто не покинет замок, пока я не разрешу. — В эту самую секунду мимо попытался пролететь еще вихрь. Кронс повторил недавнее движение, развеивая его и вытряхивая на снег семейную пару. — Никто, я сказал. Живо внутрь.
Ледяные недовольно попереглядывались, но смиренно вошли в холл. Проследив, чтобы они дошли до большого зала, где проходила основная часть приема, Эрихард сделал нечто такое, чего я еще ни разу не видела в его исполнении. Едва заметное шевеление пальцами, беззвучное движение губ, прикрытые глаза и выдох… и рядом сгущаются белесые тени, будто сотканные из снежного кружева.