Всё, к чему я когда-либо испытывал привязанность, безжалостно отнимали у меня. Диану ждёт та же участь, к большому сожалению.
Я не смогу ей помочь. Мне не под силу. Это сейчас она единственный мой союзник. Из нас может выйти неплохой тандем.
Мог бы… Если бы мы встретились при других обстоятельствах.
Как бы то ни было Диана — прекрасна, как уникальное произведение искусства. В ней гармонично сочетаются красота и ум, утончённость и твёрдость характера, сексуальность и скромность. Можно бесконечно перечислять. Но чем больше эпитетов я буду находить Диане, тем сложнее мне будет отпустить её.
А пока мне стоит зациклиться лишь на том, чтобы как можно скорее выполнить условие Каплана и спокойно уйти.
Диана в мои планы не входит. Никто в них не входит…
Девушке, наконец, удаётся заснуть. Я аккуратно перекладываю её голову на подушку. Убеждаюсь, что она спит крепким сном, и бесшумно приподнимаюсь с кровати. Беру стул, стоявший у стены, подпираю спинкой ручку двери на случай, если кому-то снова взбредёт в голову пробраться в мою комнату. Затем я выхожу на балкон. Запрыгиваю на карниз, вытягиваю руки вверх, вставая на цыпочки. Ухватившись пальцами за выступ, подтягиваюсь на руках и оказываюсь на балконе третьего этажа.
Эта комната пуста. В ней никто не живёт, а вот соседняя комната по моим подсчётам принадлежит Гюнь.
К ней я и держу свой путь.
Перебрасываю ногу на соседний карниз, переношу вторую и спрыгиваю с ограждения на пол.
Балконная дверь незаперта. Тюль колышется от свежего ветра, свет в комнате выключен, но она внутри. Я слышу её запах. Тот же аромат, который почувствовал в своей комнате.
Проскальзываю внутрь, встаю у кровати, в которой мирно спит девушка. Склоняюсь над ней, прислушиваюсь к её ровному дыханию.
Я беру подушку в руки, сжимаю её пальцами, представляя как сдавливаю горло этой гадюке, как лишаю её жизни, которую она не заслуживает.
Присаживаюсь на край кровати и накрываю подушкой её лицо. Без какого-либо сожаления.
Как только девушка просыпается, я наваливаюсь на неё. С силой вдавливаю подушку ладонями по обе стороны от её головы, чтобы перекрыть ей кислород.
Гюнь дёргается в попытках сопротивления. Она царапает мои руки, трепыхается, а мне только удовольствие это доставляет, но я пришёл сюда не убивать её.
Как только понимаю, что ей осталось недолго, я резко убираю с её лица подушку и включаю ночник на прикроватной тумбе.
— Эмир, ты что делаешь? — хрипит она, жадно хватая ртом воздух, зрачки мечутся из стороны в сторону.
Ей страшно, но она уже поняла, почему я здесь. Она не пытается закричать, не зовёт на помощь. Знает, что её дни будут сочтены, если я расскажу, что она пыталась убить Диану.