Но он будто меня не услышал:
— По пути в аэропорт нас перехватили шакалы Рифата. Они устроили облаву и перекрыли нам дорогу с обеих сторон. Порядка двадцати человек держали нас на мушке, а в голове в тот момент была только одна мысль: это конец. Мне ничего не оставалось, кроме как сдаться, лишь бы только они не навредили моей Мерьям. Я поцеловал её, попрощался с ней и вышел из машины, устремляясь прямиком к своей смерти. Я смотрел ей в глаза и видел в них своё жалкое отражение. Я слышал сердечный ритм мужчины, наставляющего на меня дуло пистолета. Слышал звук снятия с предохранителя, и приближающиеся шаги позади себя. Я закрыл глаза и ждал последних звуков — взведённого курка, выстрела. И я услышал их, но холодный металл не пронзил моё сердце, а запах пороха в воздухе тем не менее ощущался отчётливо. Шаги, которые я слышал позади себя, были последними шагами Мерьям. Она заградила меня собой. Моя жизнь получила пулю, предназначенную мне, — его голос становится слабым, он с силой сжимает в руках венок, тот рассыпается на части, развеиваясь ветром. В конечном счёте Эмир замахивается им и швыряет его в воду. Подхваченный течением венок быстро устремляется вниз. Эмир внимательно отслеживает его путь, а когда венок скрывается из виду, его голова безвольно никнет и голос становится практически беззвучным: — Она умирала на моих руках с улыбкой на губах и последнее, что она сказала мне: Эмир, пообещай, что проживёшь счастливую жизнь за нас обоих. Я сказал, что постараюсь. Это был единственный раз, когда я солгал этой девушке.
Мою грудь сдавливает невидимый обруч. Я не могу даже вздохнуть. Мне больно. Этой болью поделился со мной Эмир и я даже представить боюсь, с какой невыносимой болью он живёт на протяжении уже стольких месяцев. Как ему удаётся скрывать её ото всех…
Неприятно покалывающая волна холодных мурашек поднимается по моей спине. Бешеное биение сердца болезненно стучит в висках, а перед глазами стоит ужаснейшая картинка, повергающая меня в шок. Эмиру удалось распотрошить всю мою душу и вывернуть её наизнанку. Реалистичные картинки теперь сменяются перед глазами одна за другой. Я будто бы вместе с Эмиром перенеслась в прошлое, где переживаю тот кошмар. Только вот меня там не было, а волосы дыбом встают и сердце покрывается толстой коркой льда, словно и меня это коснулось.
— Помнится мне, ты говорил, что она покончила с собой…, — кое-как удаётся совладать с напрочь онемевшим языком.
Эмир ставит локти на свои колени и накрывает ладонями голову, словно так ему удастся укрыться от болезненных воспоминаний.