Эмир замирает. Хмурясь, он в неверии гипнотизирует наши соприкасающиеся бёдра. Закрадывается мысль, что его безразличие и абсолютно наплевательское отношение к самому себе способно обернуться ненавистью к окружающим, ко мне. Но в какой-то момент его замерзшая фигура, похожая на каменную статую, выпрямляется, а морщинка между бровей разглаживается.
— И ты готова пойти на это без каких-либо сопротивлений? — произносит он мягко, глаза сверкают искорками затеплившейся надежды.
— Угу, — неуверенно киваю, на устах моих растёт печальная улыбка. — Готова…
— Пожалуй, мне тогда нужно бы прислушаться к словам госпожи Бахар.
— Ты о чём?
— Я всего лишь о благоприятной среде, которой должен тебя окружить, а ты о чём подумала?
А я ничего не подумала. Точнее, подумала, и мои пунцовые щёки, наверняка, сейчас выдают все постыдные мысли, посещающие мою голову, но эти мысли так и остаются не озвученными.
Я отворачиваюсь в сторону, разглядывая природу вокруг себя, хотя больше бесцельное разглядывание смахивает на то, что я просто смущена, а вдобавок ко всему прочему возмущена и поражена услышанным. Адская смесь, с которой мне не так-то просто справиться.
— Диана…, — зазывной и тихий голос Эмира заставляет меня посмотреть на него.
— Да? — выдыхаю одухотворённо.
В его взгляде больше нет присущей ему тяжести. Он скинул с себя грузную правду и теперь даже взгляд его больше не давит на меня. Под ним приятно находиться. Приятно видеть, что эти глаза больше не ищут во мне изъянов. Они любуются мною и от этого мои щёки начинают полыхать с новой силой.
— Спасибо, — уголки его губ вздрагивают в едва уловимой улыбке.
Я научилась распознавать её, ведь это тот редкий момент, когда искренние эмоции видны, несмотря на то, что он прячет их за маской суровости.
— За что?
— Мне нужно было услышать такие слова. Наверное, я только и ждал, чтобы кто-то произнёс их мне. Но в моём окружении совсем не осталось людей, которые могли бы быть на моей стороне. И мне вдвойне приятней, что этим человеком оказалась именно ты.
Я беру его тёплые руки в свои. От него отовсюду идёт тепло, направленное в мою сторону. Оно теперь окружает меня, расслабляет, но душа моя не поёт, она не может возрадоваться, когда внутри Эмира кроется боль. Совершенно неожиданно я поняла, что хочу разделить с ним боль, разделить с ним все эмоции, которые он переживает. Это странно.
— Иногда полезно открыть свою душу для других и впустить в себя. Мне тоже приятно, что этим человеком стала я.
Глядя на меня проникновенно, он высвобождает одну свою ладонь и подносит её к моему лицу. Я втягиваю со свистом воздух, когда подушечка его большого пальца нежно гладит мою кожу на щеке. Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза. Вечность, как кажется. Теплота, исходящая от Эмира уже не справляется с моей внутренней дрожью. Различие лишь в том, что дрожь эта теперь идёт из моего чрева. Она приятна, так же приятна, как и его прикосновения.