— И почему я только сейчас об этом узнаю?
— Я не придавал этому значения! Лили вела себя, как и обычно.
— Обычно? — хмыкнул Курт. — То есть как стерва.
— Даже если и так, то в этом не было ничего удивительного! Лучше скажи, в каком она была состоянии, когда сбежала от тебя?
Он подошёл ко мне ближе и указал на свой подбородок.
— Смотри, она поцарапала меня, когда я пытался её успокоить.
— Из-за чего она начала истерить? — спросила Хлоя, осматривая рану Курта.
— У меня нет объяснений этому, я остановился у цветочного магазинчика на набережной. Я пробыл там не больше минуты, затем, когда вышел, она сразу же озверела.
Я немного обдумал слова Курта, пока никакой логики я в этом не находил.
— Зачем ты пошёл в цветочный магазин? — спросил я, начиная понемногу догадываться.
— Боже, Ной! Купить себе пушку, чтобы пристрелить её, — недоумевал Курт. — Цветы я покупал. Чёртовы розы!
Никто прежде не знал, даже Хлоя не догадывалась, что розы в нашем доме ассоциируются с похоронами. Даже я всей душой ненавижу красные розы. Они напоминают мне о смерти родителей. Этими цветами всё было усыпано на кладбище, когда мы их хоронили. И живые, и мертвые красные розы.
Точно.
— Кажется, я знаю, где мы можем искать Лили, — быстро сказал я и побежал к машине. — Поехали, ребят, нужно проверить одну теорию.
На улице уже давно стемнело. Если она не окажется на кладбище, то я не представляю, где можно её искать. Придётся патрулировать весь город, потому как мест, куда может пойти Лили в вечернее время суток, предостаточно.
— На кладбище? — прокричал Курт, всматриваясь в окно. — Ты серьёзно?
— Я лишь проверю, — ответил я, смотря на друга в зеркало заднего вида. — Мне почему-то кажется, что она на могиле наших родителей.
Спустя мгновение Курт сказал:
— А ведь ты, возможно, прав, чувак! Когда она брыкалась у меня в руках и когда, собственно говоря, оставила своё дьявольское клеймо на моём лице, — снова он указал на свой подбородок, — она кричала что-то вроде «мамочка, я хочу к тебе». Может, ей что-то померещилось? У тебя в роду были шизофреники?
— Курт, ты меня извини, но мне сейчас не до шуток!