— Он все-таки продал тебя? Да? — спрашиваю я упавшим голосом.
— Нет.
Смотрю на нее.
— А что тогда? Я его архив нашел, после того, как эту падаль порешили. Там на каждую девчонку данные есть и фото. Но тебя там не было.
Она смеется.
— Не было. Там проданный товар был. Хороший. О бракованных, значит, он сведений не оставлял.
— В смысле? — волосы уже шевелятся на голове.
— В смысле, не все доживали до отправки.
Сглатываю тяжело.
— И? Что он сделал с тобой?
— Он. Ничего. Брак ему был не интересен.
— А кто?
— Зухра. Сука! — говорит она горько, с ненавистью и плохо скрываемой злостью в голосе.
— Что она сделала? — сверлю ее взглядом.
— Она подарила меня. Зачем ей деньги? У нее всего хватало. Ей другие ценности нужны, например, благосклонность влиятельных людей.
Смотрит на меня, снова с этой циничной улыбкой. А в глазах — мрак. Бездна. Зелени не вижу сейчас. Одна темнота. И в душе у меня тоже. Понимаю, что значит это. Спрашивать дальше, сил нет.
Отвожу глаза. Закрываю их. Красная пелена перед глазами. Делаю несколько тяжелых вздохов.
— Кому?
Она называет имя — Мустафа Зариф, и меня чернота захлестывает с головой. Знаю его. Конченый ублюдок. Не могу сидеть. Вскакиваю. Начинаю ходить нервно. Внутри все в ошметки. Как принять это? Как осознать? Потом другая мысль в голову бьет:
— Несколько лет назад его клубы накрыли. Девочек вывезли. Многих домой вернули. Тебя там не было.
— Откуда знаешь?
— Потому что я там был. Я эту операцию пол года готовил.
— Готовил? Переметнулся на другую сторону?
— Я на ней всегда был. Только тебя среди его рабынь не было.
— Конечно, не было. На тот момент я уже принадлежала другому хозяину.
Тяжело это. Как же тяжело.
— Как выбралась?
— Убила его.
— Кого? Нового хозяина?
— Ага. И нового и старого.
— Старого? Мустафу? Он скрылся тогда, сбежал, гад.
— Ага. А я его нашла. Потом. Далеко залез. Но, кто ищет, тот найдет. В ногах у меня ползал. Умолял. Не помогло, — усмехается снова холодно. Цинично.
— Меня тоже убить хотела. Тоже думала ползать буду? Умолять?
— Думала! Хотела! — соскакивает с места. Впивается взглядом. Подхожу к ней вплотную, тоже отвечаю на этот бешеный взгляд.
— Почему не убила? Ведь не поверила. Я вижу.
— Еще успею.
— Так чего ждешь? Давай! Или тебя специально наняли? Ты ведь теперь профессиональная убийца, да? Клеймо на твоем ноже. Знаю я его. Это братство убийц. Сколько заплатили за меня?
— Много. Только я не взяла. Я за деньги давно не работаю. Только для души.
— И что? Для души убить меня хочешь? Так чего медлишь? — тоже смотрю на нее пристально. Темно там в глазах. Пустые они и чужие. Только на миг мелькает там что-то, и меня осеняет.