И, наконец, моя главная ставка.
Граф Бретинский.
Очень милый мальчик. Немного лопоухий, но добрый. Ему всего восемнадцать. Юнец…Но, по закону, уже может вступать в брак.
Конечно, его бабушка не будет рада никакой невестке, но я слышала, что у мальца есть денежный фонд, оставленный ему его покойными родителями. А Бретинские — одна из самых состоятельных семей. К тому же — бабушка не вечна. Деньги у лопоухого чуда есть.
Только зачем мне все эти люди? Неужто я собираюсь в шестой раз замуж?
Увы, нет.
По закону я не могу получить разводную грамоту без веского обоснования и разрешения на то короля. А то, что я уже замужем — все эти люди знают по моему балу в Хилсноу.
Нет. Это — бал Амелии. И именно она будет главной приманкой для всех этих мужчин.
Увы, бедняжке падчерице придется стать нашим билетом в лучшую жизнь. А чтобы билет не пропал зря, я устрою на балу маленькое чудо. В этом не стоит сомневаться.
На следующее утро я собирала розы в саду. Осень начала брать свои права. Земля становилась холодной. Листья начали желтеть. Все чаще и чаще по земле стелился туман. Сад, конечно же, был меньшей из моих забот, но все же мне не хотелось оставлять его умирать. Поэтому мы с Амелией взяли секаторы, я послала Арнольда в лес за хвойником, и работа началась.
По правде говоря, я так увлеклась ею, что не сразу заметила, как к Хилсноу подъехал всадник.
— Смотрите, маменька, у нас гость, — указала мне Амелия.
Я обернулась чтобы увидеть как с лошади слезает небольшой плотный мужчина в военном мундире.
— Этого следовало ожидать, — бормочу я себе под нос, потом поворачиваюсь к Амелии, — Оставайся здесь, я разберусь.
Я вытираю руки о передник платья. Лохмачу волосы. Чуть размазываю золу, которой мы сдабриваем почву, по лицу. Вот, теперь я выгляжу совсем как Золушка. Пришло время поговорить с военным чиновником.
— Графиня Соцкая? — полноватый военный подходит ко мне, вальяжно подкручивая усы.
— Да, это я. Чем могу быть полезна?
— Позвольте представиться: генерал Колтицкий. Я разыскиваю юного графа Соцкого.
Я громко охаю. Хватаюсь за сердце так, что даже генерал вздрагивает.
— Что опять натворил этот мальчишка? — спрашиваю я.
Генерал раскрывает рот, чтобы рассказать мне ужасную правду о дезертирстве пасынка. Едва слова слетают с его губ, как я начинаю громко плакать.
— Позор! Какой позор! — причитаю я, — Ужас! Ах, если бы я только знала, то непременно заставила бы его вернуться!
— Если бы вы знали? — с вопросом повторяет за мной генерал.
— Конечно, если бы я только знала… Ох, и влетело бы ему от меня! Такой позор для меня и его отца! Такой позор!