И все же — он подчинился. Понятия не имею, долго ли он выдержит, но я — точно не откажусь ни от секунды его служения.
— Ир, — Проша виновато кашляет, напоминая о себе.
Залюбовалась… Сама себя понимаю, но да, у меня тут еще дело есть. Очень важное.
Отвожу взгляд от подрагивающих локтей Антона, ставлю пустую чашку на столик, смотрю Проше в глаза. Спокойно. Хотя нельзя сказать, что мне было очень легко сейчас.
В конце концов, у меня выбор между нестабильным и ненадежным Верещагиным, и проверенным, незыблемым в своем беспрекословном повиновении Зарецким.
Его ошейник я достаю из сумки молча. Кладу на стол, пододвигаю к Проше. Больше слов не требуется. Он не может не понимать, что это значит. В конце концов, он не был бы лучшим, если бы плохо меня чувствовал.
— Я против, — спокойно откликается Проша, — какие бы ни были причины, я против.
Я и не надеялась, что будет легко.
— У нашего контракта есть целая куча пунктов о сохранении твоей анонимности.
— Да, я знаю, что твой идиот меня вскрыл, — Проша морщится, — он тут чуть не на весь клуб мое имя орал. Мне плевать. Я найду, чем заткнуть ему рот. Только разреши и…
— Не разрешу, — я качаю головой, — и ты знаешь правила. Если одна сторона перестает быть заинтересованной в отношениях…
— Ир, со всем уважением, — Зарецкий качает головой, — нашему контракту больше года. Я тебя устраиваю, ты — устраиваешь меня. Более чем. Ты знаешь, я за тебя убить могу. И из-за чего бы нам с тобой прекращать наши отношения? Если денег мало — я утрою твою ставку. Можешь вообще забить на другую работу. Будешь пороть меня, а в перерывах летать на Гоа.
Заманчивая перспектива. Любая девочка в этом клубе нашла бы её заманчивой.
— Дело не в деньгах, — негромко возражаю я, — дело никогда не было в них, с ними просто проще.
— Да. Проще, — Проша кивает, — проще обозначить наши отношения как отношения заказчика и исполнителя и держаться этих рамок. Но если дело не в деньгах, то в чем тогда, Ир?
Я бросаю взгляд на Верещагина. Больших объяснений не требуется.
— Да брось, — Зарецкий качает головой, — он не даст тебе и половины, что могу дать я. Он же… Он же даже не наш. Не покорный. Он вытреплет тебе все нервы, а отдачи не даст.
Увы, он прав. Я это знаю, на самом деле.
Антон там в углу что-то гневно шипит.
— Вот видишь, — Проша морщится, — он не думает о тебе. Даже сейчас. Ведь ты не разрешала ему приходить, так?
— Не разрешала, — я развожу руками, — и все-таки мой выбор сделан, Прош. Я могу порекомендовать тебе пару хороших девочек.
— Да нет, не надо, спасибо, — Проша замолкает, складывая у лица ладони.