У нас с Прошей свои сигналы прописаны в договоре. Черный — это адский уровень жажды. Режим «чрезвычайной ситуации», когда доминанта кроет так, что совершенно невозможно терпеть. Призыв на войну с моей внутренней жестокой, голодной тварью.
Но, разумеется — он может отказаться и не приехать. В этом случае — мне перезвонят в течении дня. И возможно, мне придется удовольствоваться свободным клубным сабом, готовым подставить спину.
— А ваш номер как же? — непонимающе переспрашивает Сережа.
Ох, Тома, Тома, чем он тебя взял? Балбес ведь. Хотя и красивый, конечно, согласна. Это многое компенсирует. Но не все же.
— Мой номер скомпрометирован, — огрызаюсь я раздраженно, — ты же знаешь наш с ним договор, Серж. На его прямой номер я в рабочее время не звоню. И вообще не звоню.
— Простите, Ирия, — тут же виновато откликается Сережа, — разумеется, мы дадим знать Пэйну о вашей просьбе и подготовим номер. Девайсы приготовить?
Да вот еще не хватало клубным общаком пользоваться. Для Проши — у меня личный комплект. Элитный клиент все-таки.
— Я привезу свои, — на этом наш разговор заканчивается.
Я шагаю в сторону машины, открываю багажник, наблюдаю бардак, неаккуратно брошенный корсет, ошейник, маску и сумку — мою спортивную сумку, в которой я перевожу подготовленный набор девайсов — я вижу расстегнутой.
Ну, так я и думала, что влезет и перешмонает. Вот нету у мальчика абсолютно никакого понимания, что не стоит так потворствовать своему любопытству. Нос-то любопытный и наглый ведь и откусить могут.
Интересно. Вытряхнули только то, что лежало на самом верху сумки. Он докопался до плети, понял, с кем связался, и положил её на место? А почему не все тогда убрал? И химчистку салона какого хрена не сделал, чтобы следы свои кобелиные замести? Не боится? Это он совершенно зря, я, в конце концов, главный бухгалтер. Я ж могу и финансовую подлянку сделать.
Нет, на Гоа я, конечно, не усвищу и весь капитал фирмы не выведу — у меня в Москве родня и связи, подставлять их под удар я не буду. Но есть же и другие, не менее интересные варианты расправы.
Перебираю разбросанные в багажнике вещи, брезгливо морщусь. Все липкое, пыльное…
Нет, теперь этот корсет до чистки я не надену. Да и все остальное трогать не буду, еще не хватало, это же все теперь обрабатывать нужно, дезинфицировать. А еще можно святой водой помыть, чтобы смыть следы грязных лап Верещагина.
Пока едет — а верней сказать, тащится — такси, я успеваю подняться к себе, собрать сумку заново. Плеть у меня одна — давно бы надо завести пару запасных, но я слишком сентиментальна, привязана к одной. Кто-то из мужиков тачку за члена семьи держит, а у меня плетка — за любимую собаку.