Впрочем, я о себе все знаю, да. И я знаю — чем меня можно пронять.
Сижу, чуть запрокинув голову и слегка прикрыв глаза, а сама будто наяву вижу, как по его телу после очередного удара ремнем проходит волна. И как он сам ловит ртом воздух, чтобы «запить» им боль.
Нет, не только мазохист. Мальчик, до одури жаждущий наказания. Чистый, не поротый ни разу до сегодняшнего дня, но какой же вкусный…
И все-таки, что мне делать с ним дальше?
Я не собиралась с ним продолжать. Вообще не собиралась, когда бралась за ремень.
Именно поэтому — порка была действительно жесткой. Если бы я была намерена делать из Верещагина саба — я бы начала совсем по другому. К боли приучают постепенно.
Но нет, никакой постепенности, никакой пощады ему сегодня не было положено.
Я была уверена, что он не выдержит, и благодаря этому козырю готовилась послать его к чертовой матери.
Без обсуждения, без разговоров, и просто очертив Проше уровень возникших проблем. Он бы разобрался, и скрывать это от него мне смысла не было. В конце концов — это поставило наш с ним контракт под удар. И только Проша мог решить, хочет он продолжать, или нет.
Вот только Антон выдержал мою порку до конца. И довольно экстравагантным способом доказал мне, что все, что было им предложено — было предложено искренне.
Как такое вообще возможно? И он — может быть Нижним? Моим Нижним?
Это слишком волшебно, чтобы быть правдой.
Антон, вздрагивает — я ощущаю это просто потому, что не могла убрать ладонь с его небритой щеки.
Опускаю глаза
Встречаю его острый взгляд и сама. Ощущаю, как он вздрагивает еще сильнее. Будто бы даже слегка панически.
— Тише, тише, мой хороший, — негромко замечаю я. Абсолютно мирно. Сейчас — войны не будет.
Какая война после порки?
Я кажусь сама себе сытой волчицей. Вот он мой кролик — тепленький, вкусненький. Кровоподтек моего засоса у него под ухом, на заднице живого места нет. Съела бы всего. Даже не знаю, откуда откусывать первый кусочек. Все такое вкусное…
И все-таки…
Нет, мой спокойный тон не срабатывает и явно Антона не успокаивает. Он дергается, резко выворачиваясь из моих рук.
И ничего позитивного в его лице я не наблюдаю, только неприязнь, которой становится все больше. Со всяким его движением, которое явно тревожит пострадавшую во время порки пятую точку.
Ну что ж. Да, так бывает.
Эйфория сабспейса закончилась. Начался дроп*.
— Воды хочешь? — я киваю на столик в самом углу, там стоит графинчик как раз для таких случаев. И если кое-кто не будет дергаться — я ему стакан с водой даже подам.
Мне не сложно. Сейчас — не сложно, когда зверь накормлен и весь мир дышит мне в такт. И позаботиться о том, кто дал мне утолить мой голод — моя святая обязанность.