– Удавлю. Еще раз замечу – удавлю! Просто, как жабу. Прямо тут! Сама удавлю, мерзость ты! Сука!
Нянька выпучила глаза и сипела, пытаясь что-то сказать. Геля вдруг почувствовала, что кто-то, мощным толчком отбросил ее от девки, она отлетела, как пушинка к противоположной стене и окончательно пришла в себя.
– Ты обалдела что – ли?
Сзади стояла здоровенная Верка и крутила пальцем у виска.
– Алевтина и так, зверем смотрит. А ты, из-за этой гадюки вылетишь, еще характеристику дадут хреновую. И куда? В дворники? Без детей свихнешься сразу.
Они постояли и подышали, успокаиваясь. Нянька обрела голос и завизжала, тонко и противно:
– Я жалобу напишу. Я сегодня в директору. Я на вас в суд…
Верка повернула мощный торс и приподняла небольшую табуретку, за ножку, легко, вроде та была игрушечной.
– Добавить? Я те не Ангелина, мозги не соберешь свои куриные.
Нянька ящерицей проскользнула в дверь, высунула голову и уже из коридора пропищала:
– Узнаете у меня, гадины жирные!
– Тьфу, б…! Профура! Гель, пошли курнем. А потом, что покажу…
***
В прохладной полутьме столовой свет падал на столы от чуть приглушенных настенных ламп. Уже остались только посудомойки и уборщицы, все почти убрали, и лишь крошки и пятна на светлых клеенках напоминали о только что кончившимся шумном ужине. Женщины сновали туда-сюда, унося последнюю посуду на подносах.
– Пошли туда, только не вылазь особо, не спугни. Дура Алевтина ругает их за это.
Верка протащила Гелю за руку до двери в посудомоечную. Они осторожно заглянули.
Длинная металлическая мойка была полна посуды, стоял пар коромыслом, и Геля не сразу смогла присмотреться.
– Там, в углу.
В самом конце мойки, почти напротив окна, отчего вокруг маленькой головенки пар образовывал легкое облачко в лучах падающего света, на подставленной табуретке, стояла крошечная девочка в фартучке. Она по локоть утонула в мыльной пене, но старательно терла мочалкой маленькую тарелку. Сосредоточенное личико и равномерно подпрыгивающий в такт хвостик выглядели так умилительно-серьезно, что Геля чуть не прослезилась.
– Это Ленка…, – Верка помолчала и тихо добавила – Mоя…
– Слушай, а что она делает здесь? Алевтина запретила маленьким сюда входить, там чего-то по технике безопасности у нее. Узнает, блин, греха не оберешься. Давай-ка, тащи ее отсюда.
– Да ладно тебе, Гель. Она всё время здесь торчит, помогает. За уши не вытянешь. Ты бы видела, как она пирожки печет. По уши в муке, лепит, начинку кладет, губку прикусит, глазючки сощурит, как взрослая, Я вообще чуть не писяюсь от счастья. Хозяйка, твою в коромысло. Это не дите, это чудо.