– Ее не выкинули, там погибли родители… Я поняла, Вов.
Потом они еще долго сидели, молча, пока не стемнело. Геля бессмысленно чертила в тетрадке, Володя возился с Иркой, что-то строили на ковре из больших бумажных кубиков.
Иногда Геля поднимал глаза и исподтишка вглядывалась в его черты. И думала…
***
Коробочка жгла руки, как будто ее раскалил кто-то нарочно. Геля судорожно сжимала пальцы, ощущая, как будто сердцем, бархатистую поверхность, но отступать было некуда, она уже обо всем договорилась, маховик был запущен.
В раздевалке было тесно и душно, от волнения Геле не хватало воздуха, но она, спрятавшись между шкафчиками, все же дождалась Верку.
– Верк…
– Ты чо это здесь кукуешь?
– Дело есть.
– Ну…
Геля глубоко вздохнула и выпалила.
– Слушай, есть мужик. Он за деньги согласен расписаться. Представляешь – не пьет, подрабатывает, сволочь. И денег даже не много берет, так, по-божески. Я с ним договорилась на это. Адрес тоже там…
Геля сунула Верке в руки коробочку. Та приоткрыла, и в тоненьком лучике света, пробравшемся в приоткрытую дверь, заблестела жемчужинка на тоненькой граненой цепочке. И маленький, светящийся розовый шарик.
– А чиво мне стесняться, я у себя дома, может ты забыла, кляча старая. Ишь, замечанья она мне… корова.
За столом, почесывая живот, поросший седыми волосками, хозяином развалился отчим. Анна сгорбилась, ее всегда прямая спина, как будто вдруг устала. Отчим уже с час нес околесицу, четвертинка, видно была ему не по силам, и он резко и, как-то грязно опьянел.
– Тута, вон, мужик чужой живет, а мне стесняяяйся. Я в своем дому, хочу при костюме буду, хочу голый пойду, – он громко рыгнул, не прикрывшись, Ирка вздрогнула и с интересом посмотрела в его сторону.
– Деда, ик, – она на удивление точно повторила мерзкий звук, только тоненько.
– Ира!
Анна раздражённо посмотрела на мужа.
– Ира- это нехорошо.
– Нехорошооо?
Маленькие, заплывшие глазки отчима просверлили Анну, как буравчики,
– Это ты вон Тигре своей скажи, что нехорошо хрен знает кому дитенка давать. Ты в иго пачпорт смотрела? А ты гляяянь. Может он преступнек. И снасильничать вас тут пришел.
– Ну да, – Анна усмехнулась и встала, – меня, в первую очередь.
– А ты молчи, когда муж ругает. Ишь ты, старая карга, а дурная.
Геля молчала и катала в руке хлебный шарик. Все начиналось сначала, и она до смерти боялась, что она не выдержит, вмешается, будет обычная свара и тут вернется Володя. Что будет дальше, она могла себе представить, Разве Вовка выдержит, особенно при Ирке? Дочка ее стала почти божком для мужика.