Анна ящеркой, вроде как не была такой кругленькой и неловкой, вмиг проскользнула мимо и тенью шмыгнула в коридор. Геля вытолкнула туда и Ирку и дернулась было к отчиму, но Володя одним четким и ловким движением что-то такое сделал, что отчим резко плюхнулся на стул и выронил нож.
– С… пусти гад. Больно, сволочь
– Иди, я сказал, – мотнул Володя головой в сторону двери, – мы тут поговорим с… папой.
Геля с Анной еще долго сидели на кровати в спальне и смотрели на проникающий из зала свет. Сначала противный визгливый крик отчима, что-то упало. Потом все затихло, был слышен только легкий скрип, тихий голос и шаги Володи по комнате…
Когда Геля проснулась среди ночи и прокралась в коридор, свет еще горел. В полуоткрытую дверь она увидела, что отчим спит на диване, прикрытый материным теплым халатом. Со стола было все убрано, приоткрыто окно.
– Вов… ты где?
– Тссс, – Володя приобнял ее сзади, от него пахло водкой и почему-то дымком костра.
– Все нормально. Пошли спать.
…
Утром, в воскресенье, они сидели за столом долго, неспеша пили чай. Мать с Иркой еще спали, отчим в ванной уже час что-то делал, крякал, вздыхал, шумела вода.
– Видишь, стыдно ему, не выходит. Может вы зря уж так, с ненавистью сразу? Может как-то понять?
– Вов. Он мать бил раньше, у алкашей нет ни совести, ни стыда. Это он сейчас притих, слабоват стал. Мама раз махнула, так он в стену впечатался, еле встал. Здоровье-то полностью угробил, лезть боится, теперь только несет всякое. Мерзость!
– Корябает его что-то. Сильно.
– Знаешь! У него два сына взрослых. Вот пусть их и корябает, а я сыта по горло. Давай квартиру снимем, а? Володь, не могу больше. И Ирке это дерьмо каждодневное, зачем?
– Давай, – аргумент про Ирку был железным, – у меня у друга родители комнату в своем доме сдают. Я поговорю.
…
– Мама красивка. Мама крася гупки
– Пора уже нормально говорить, Ира. Два с половиной годика, давай-ка, покажи пальчики, сколько тебе?
Ирка крутилась около, лезла в тумбочку и гоняла по полу, как котенок найденную помаду. Встала на четвереньки и озорно выставила два пальчика.
– А еще половинка?
Малышка захихикала тоненько, вошла Анна, взяла девочку на руки, посмотрела на дочь.
– Время как бежит, Гель. Вроде вчера тоненькая рыжуха у зеркала крутилась. А ты вон теперь, прямо дама…
Геля задумчиво разглядывала свою полную фигуру. Платье цвета топленого молока, хоть и немного подчеркивало полноту, но удивительно ей шло. Чуть подкрашенные хной волосы отливали глубоким темно-медным сиянием. Поднятые высоко, забранные в пышный узел, они открывали высокий белоснежный лоб и подчеркивали разрез зеленых глаз. Темно-розовая помада делала мраморную кожу еще белее.