– Что?
– Ну, тот мужик, которого ты мне сосватала, он такой нормальный оказался. Короче, любовь у нас. И он сказал, замуж за него идти.
– А ребенок?
– Ее Алевтина в Краснодар отправила, там вроде пара какая-то ее взять хочет.
– Вот сучка!
– Да может оно и к лучшему, я все равно бы не смогла, прости, Гель, а?
– Да с тобой то хрен бы. А маленькую мне Володька разрешил бы удочерить. Вот ведь вы, дряни. Только о себе…
Геля развернулась и, шлепая здоровенными интернатскими галошами, по растаявшим лужам, побежала в класс. В полутемном коридоре ее догнала Верка и что-то сунула в руку. В руке поблескивала золотая цепочка и маленький белый шарик…
Сегодня Геле особенно не хотелось тащиться всю эту бесконечную дорогу от работы домой. Была бы такая волшебная палочка – взмах, и ты дома! Чертыхаясь, она спотыкалась на обледенелых кочках, на которых особенно подло соскакивает нога именно в тот, неподходящий момент, когда ты воспарила мыслями и тут – на! Отбитая задница!
– Вот ведь, живут люди рядом с работой. Раз и дома! А тут охренеешь, пока дотащишься. Слава богу, хоть магазин рядом есть, пусть сельпо, а все что надо, купишь. Хоть сумки не надо переть, как раньше! Не…
Геля очередной раз поскользнулась, выругалась и оглянулась – нет ли кого сзади.
– Б… шею тут вывихнешь, к черту. На всю жизнь кривошея останется…
Она постояла, потерла щиколотку, расстегнув сапог. Все таки подвернула…
– Воооот срань! Блиииин. Надо кончать с этой руганью, Володя морщится, дурная привычка, говорит…. Ага… Обойдется. У всех мужики нормальные, на жигулях возят. А он на работе с утра до ночи – в шесть вышел, в двенадцать приперся, а ты хоть на палочке верхом скачи. А туда же – привыыыычка. Сама себе мотоцикл куплю, будет знать.
Она ворчала и ворчала пока не добралась до остановки и не села в грязный, словно черт, маленький автобусик, с выпученными фарами. Но вот почему-то все эти ворчливые мысли ее не злили, а тепло-тепло ворочались внутри, заставляя улыбаться.
Деревня, где они теперь жили, была, скорее небольшим поселком, километров в пятнадцати от Москвы, в красивейшем месте. С одной стороны ее обступал сосновый бор, граничащий с бескрайними полями, с другой луга, по которым петляла узенькая, обрывистая речка. Геля сразу влюбилась в это место, но все равно, где -то в подсознании, ее периодически подгрызало неприятное и щемящее чувство тоски по городу. Да еще и добираться надо было «Сто верст телегою», как говорила мать. Верка, та выражалась проще: «…опа мира! «И выпучивала глаза, изображая какие они с Вовкой идиоты.