Райка помолчала, вытащила ажурный белый платок, вытерла ладони… ПахнУло нежным запахом незнакомых духов.
– В земле он, Аль. В земле… Из-за тебя ушел туда, в земельку-то.
Колонна с выпуклыми колосьями на светло-сером фоне вдруг почернела в Гелиных глазах и стала падать, а люстра с длинными плафонами, качнулась, грозя придавить. Райка подхватила ее, усмехнулась как-то странно, одним уголком накрашенного рта.
– А говоришь – забыто. Хорошего цЫгана не забыть… помирать будешь, вспомнишь, в животе ворОхнется. Они в нас поселяются, в кожу впитываются, не вытравишь, не выжжешь…
Геля высвободила руку, перевела дух.
– Болел?
– А как же! Болел, золотая. Душой, тобой скраденною…
Помолчала, поправила воротник.
– Да зарезали его. Люди говорит – Чергэн. Не знаю, правда, нет ли… Взяли ее, потом отпустили. Доказательств нет, говорят. А она сгинула, никто не знает где. Сын у матери. Мать тоже что-то не в себе… столько горя…
Грохот в ушах Гели нарастал, потом вдруг стих, и мир вернулся на место. Постояли, помолчали…
– А ты, смотрю, нашла судьбинушку свою, вижу нашла. Держи теперь. Крепко держи, ничего не бойся, не отпускай. Лучше его не будет.
…
Вся взмыленная, вытащив последний противень пирожков, крошечных, румяных, нежных, пахнущих так, как могут пахнуть пироги только из русской печки, Геля почувствовала, что просто падает от усталости. Жара стояла в кухне, как в бане, хоть беги за веником и она, как была, босая, выскочила в сени. Стукнув ковшиком по тонко схватившемуся ледку, набрала полную кружку свежей, вкусной, не хуже лимонада, воды и залпом выпила. Постояла, потоптавшись на холодном полу, подумала, и, выхватив из бочки здоровенный соленый помидор, всосала его полностью, одним глотком. Потом сунула голые ноги в валенки, накинула платок и, прямо так, выбежала в сад, тихий и темный. Тихонько падал снег, все вокруг сияло бело и сказочно.
– Совсем зима… А ведь только днем такая капель была, солнышко. Думала весна уж…
– Гель. С ума сошла, холод такой!
У калитки стоял Володя и что-то прятал за спиной. Он схватил жену в охапку, одним легким рывком взял на руки, и, пробежав, по ступенькам крыльца, внес в дом.
В комнате, как фокусник, сдернул со свертка, который принес, упаковку и вывалил на стол желтую охапку мимоз. Аромат поплыл, почему-то вызвав желание заплакать.
Геля сунула лицо в пахучее облако.
– Тут еще я тебе…
Вытащил из кармана коробочку, открыл. На черном бархате змеилась тоненькая граненая цепочка с белым шариком.
Геля обняла мужа, и вдруг остро почувствовала запах спиртного.
– Вов…?
– Гель, пойми. У меня бригада проект сдала. Очень хорошо сдала, в срок.