– Что случилось? – сразу спросил Стас, поднимаясь.
– Катю кто-то напугал.
– Она уже дома?
– Да, Иклюн напоила ее пустырником, так что твоя имман спит. Бежим?
– Надо предупредить остальных, – ответил Стас, – добеги, а я вернусь в дом.
– Хорошо! – Лена быстро перекинулась и рванула по следам ирбиса.
Стас ворвался в дом, как захватчик в покоренный город, благо хватило ума вернуть себе человеческий облик. Иклюн ждала его у дверей и перехватила разогнавшегося сына:
– Тссс, стой, она спит. И не забывай, у нас гости.
Настя сидела за столом, помогая хозяйке чистить овощи для жаркого.
– Стас? – удивилась она, – ты уже вернулся?
Барс быстро взял под контроль разбушевавшиеся чувства и, вежливо кивнув, Насте принюхался: все верно, Катя наверху.
– А остальные где? – девушка пыталась заглянуть за спину парня.
– Они задерживаются, – ответил, наконец, Стас, преодолевая желание просто рыкнуть на назойливую самку и рвануть к себе в спальню, полюбоваться спящей Катериной.
– Неудачно пострелял? – по-своему поняла недовольное выражение его лица Настя.
– Да, – парень понял, что отвязаться просто не удастся и сумел коротко объяснить, что все охотятся на зайцев, а он ни разу не попал.
Иклюн слушая эти речи, тихо усмехалась, пряча лицо, а потом сжалилась над сыном и попросила Настю достать для всех полотенца.
– Мужчины придут, сразу в баню побегут, так что давай-ка мы их туда отнесем, да еще морсу сделаем, после пара пить хочется.
Настя перечить не стала, тут же выбралась из-за стола и вышла. Стас едва дождался, пока хлопнет дверь, буквально в секунду взбежал по лестнице, бесшумно приоткрыл дверь и вошел. Катя спала беспокойно, металась во сне, кого-то звала. Чувствуя, как в тревоге сжалось сердце, мужчина опустился на край кровати и потянулся ближе к девушке, подробно изучая ее аромат. Тень страха еще присутствовала. Зря мать усыпила ее, травы не дали девушке выговориться, выплеснуть свои эмоции и теперь загнанный внутрь страх дотянулся до нее сквозь сон.
Улегшись рядом на широченную самодельную кровать Стас обнял Катю, прижал к себе и тихо замурчал, уткнувшись в шею. Катерина вздохнула, извернулась, едва не заехав ему коленом в пах, сложила на теплые бедра парня свои замерзшие ноги и погрузилась в спокойный целительный сон. Стас же почувствовал себя грешником, которого злобный хийси жарит на раскаленном камне. Спящая девушка льнула к нему, ее аромат кружил голову, а уж стояк по твердости мог поспорить с еловым корнем, но он готов был разорвать любого, кто посягнет на покой его имман в эту минуту.