Сделав вид, что пропустила нелепое прозвище, Аня поддалась и интерес всё же проявила.
– Почему?
– Она заранее обиделась на меня за то, что я выставлю тебя за дверь, как только ты выполнишь свою работу. Как? Нравится?
– Считаешь, я настроила её против тебя? – Хмыкнула Аня и щёлкнула по кнопке мыши, завершая установку одной из необходимых программ.
– Считаю, ты произвела на девочку неизгладимое впечатление. Вот, сейчас рассмотреть пытаюсь, что её заинтересовало.
– Дети чувствуют искренность. Ты можешь окружить её целой армией специалистов вроде Марины Генриховны, хотя, уверена: ты уже так сделал. И они будут каждый день писать тебе отчёты о проделанной работе, но это вовсе не означает, что хоть как-то помогут Алисе. Их действия слишком агрессивны, здесь другой подход нужен.
– М-м… Разбираешься в детской психологии. – Откровенно насмехался над суждениями, но видно было, что над словами раздумывал.
– Как ни крути, а они на работе. Как только перейдут грань психолог–пациент, воспитанница–ученик, потеряют здоровую долю профессионализма и объективной оценки, но пока стоят у этой черты, не смогут девочку понять до конца. А она хочет подобного общения. Она к нему тянется.
– И зачем ты мне всё это сейчас говоришь?
– Потому что ты спросил. – На экран глянула. – С установкой я закончила, где запись с праздника?
– В верхнем ящике стола. – Пояснил между делом и поспешил вернуться к интересующей теме. – Я, кстати, тебя ни о чём не спрашивал, просто хотел найти то, что могло Алису заинтересовать.
– Тогда мне нечего добавить. – Буркнула недовольно и в экран уставилась, а Крайнов на неё.
Три часа сидел, взгляд не отводя. Прикидывал, размышлял, иногда своим мыслям усмехался, иногда они вводили в ступор. Но было в Анютке Ковалёвой то, что заставляло раз за разом возвращаться к одной практически призрачной идее: она могла и хотела помочь. Даже сейчас, когда делает вид, что его внимания не замечает, хочет помочь. Нужно только попросить, а просить Крайнов не любил. Заинтересовать мог если не материальным, то духовным обогащением. Есть же для фотографов курсы интересные, мастер-классы, уроки от ведущих мировых специалистов в области фотоискусства. То, что она себе в силу разных причин позволить не может. И ещё одна мысль была. Чуть бесшабашная, а, может, и вовсе безумная, но Аня отзывалась на слова, прикосновения, она преображалась рядом с ним. Нельзя объяснить, привести такие излюбленные, имеющие материальную основу примеры для доказательства точки зрения, но был другой, порой, более значимый фактор: интуиция. Кир её угнетал. Одним своим присутствием заставлял терять лёгкость общения, будто обременяет. Смысл в деталях: она начинает чаще моргать, чтобы взять под контроль взгляд. Прячет ладони в задние карманы джинсов, чтобы не допустить нежелательного к ним прикосновения. Тонкие нежные пальцы – её зона сверхчувствительности. Как она ласкала ими объектив, настраивая его, как задерживала дыхание, чувствуя удовлетворение от результата. У неё даже улыбка меняется в моменты, когда, как думает, никто этого не видит. Ему ещё так улыбается, а вот Киру уже иначе. Вымученно, как неоспоримое условие, как оговоренные обязательства. И не хочет его. Не возбуждается. Не прогибает стройное тело под его прикосновения. А так не должно быть.