В гневе граф Шантарро умел издавать звуки такого звериного характера, что всякая желавшая жить тварь забивалась в любую щель, даже неподходящую по размеру. Лио всё же подавил в себе порыв просочиться сквозь половицы, но от друга слегка отполз. И Роан, и Ригарро сидели на полу, пристально вглядываясь в огарки ароматных свечей. Воск вплавился в доски, дымились фитили, линии пентаграммы тихо гасли. В центре круга призыва было пусто. Дух игнорировал живых. Это было ожидаемо, но всё равно обидно.
- Тьма меня бери! - рычал Роан, ударом кулака вколачивая свой гнев в половицы, - чтоб ты лопнул, старый ты маразматик!
- Мне бежать за лопатой? - шепнул Ригарро.
Роан глубоко вдохнул, выдохнул. Напряжение ворочалось под кожей, тьма тихо рычала в глубине сознания, но ещё один вдох, и её зов затих.
- Смотря как ты её применять собрался, - криво усмехнулся граф, - чтобы меня угомонить, одной лопаты мало.
Свечи отковыривать от пола не стали. Затушили огонь, собрали нужные вещи и вышли из дома. Почему-то Роан ждал, что дух старика Розиса откликнется. Хотя они и не были знакомы, человек, которого дед называл другом, должен был быть хоть немного ему близким по духу. А этот давно почивший с миром старик оказался трусливым и подлым, раз затаился и не желал сообщать внуку друга хоть какие-то подробности. Роан с Лио просидели над кругом для призыва несколько часов. И всё впустую. Роан не очень хотел шагать на кладбище, но выхода не было.
Самое спокойное в городе место располагалось на окраине, в окружении сосен и дубов, в компании белочек и птичек бывшие жители Гриммо обретали вечный (или временный) покой.
- Майри начала вспоминать, это замечательно, - радовался Лио, будто память вернулась к нему самому, а не к едва знакомой девице, - только я не знал, что безумный Розис был другом твоего деда.
Роан кивнул, ещё глубже пряча руки в карманах брюк. День скатывался к вечеру, но яркие солнечные лучи ещё изрядно жгли кожу, продолжая прогревать мостовую перед наступлением ночи. Граф Шантарро отчаянно пытался не думать о том, что рано или поздно ему придётся вернуться в дом, а там... Майри.
- Наша семья славилась вольностью взглядов, - криво усмехнулся Роан, - и толерантностью к странностям других.
- Намекаешь, что тяга к сумасшедшим у тебя семейная? - расхохотался лекарь.