Это больше, чем я заслуживаю, но мне все равно. Я приму это.
— Назови меня так еще раз.
— Мистер Астон? — Ее голос сейчас такой хриплый. Меня не волнует, если она специально использует его для пущего эффекта.
— Да. — Из меня вырывается низкий стон.
Она снова наклоняется ко мне, и я хватаю ее бедра. Все чувства усиливаются, когда ее тело касается моего. Это как наркотик. Мне нужно больше ее близости. Больше ее тела, ее аромата.
Черт. Направляю Джану именно туда, где хочу ее, и это ощущается чертовски идеально. Ее леггинсы достаточно тонкие, чтобы я чувствовал изгиб мышц, мягкость попки и тепло киски прямо напротив моего напряженного члена.
Я не трусь об нее. В этом нет необходимости. Я толстый и твердый, и по ее дыханию ясно, что она знает это. Мысленно чертыхаюсь или, может быть, вслух, потому что она возвращает свой взгляд к моему лицу.
Мы на заднем сиденье лимузина, и напряжение зашкаливает, будто мы готовы раздеться прямо здесь. Не могу ждать пять гребаных минут.
Мне даже не нужно полностью раздевать ее.
Я мог бы…
Лимузин останавливается, и Джану подбрасывает, затем она сползает с моих коленей и, тихо и нервно хихикая, натягивает свою парку.
Да. Черт, но даже возвращение в реальность не сказывается на моем стояке. Обхватываю заднюю часть шеи и думаю о номенклатурных номерах.
Это помогает, пока Джана не опускает руку мне на колено.
— Тогда вперед, мистер Астон. Покажите мне свой шикарный номер в отеле.
Я позволяю ей вести, пока мы не оказываемся в лобби. Отель, конечно, милый, но это не «Плаза». (Примеч.: всемирно известный манхэттенский отель, расположен рядом с Центральным парком и Пятой-авеню). Затем я прижимаю ладонь к ее спине и веду к лифту.
— Не такой уж и шикарный, — бормочу ей на ухо. — Но там никого нет. А это все, что имеет значение.
Жилка у основания ее шеи учащенно бьется.
Это компенсирует все, что связано с этим городком, украшенным к Рождеству, в котором нет достойного пентхауса.
— Таким образом, мы определили, что я был занят и одинок, — ухмыляюсь ей, когда она придвигается ко мне. — Ты хорошо себя вела?
Мы одни в лифте, но она делает паузу, прежде чем ответить.
— Я была… отвлечена.
— Кем? — Я расстегиваю ее куртку. На ней свитер — пушистый, бледно-розовый вредитель, ограничивающий то, что я хочу сделать, но ключица обнажена.
Джана вздрагивает, когда я провожу пальцем вдоль края, где ее свитер встречается со сливочной кожей.
— Тобой. Тем, что мы не сделали в тот день. — Она облизывает губы, когда я посылаю волну мурашек по ее телу. — Тем, что я хотела, чтобы ты сделал…