Реджина
Что удержало Джареда от того, чтобы растерзать меня прошлой ночью, не знаю. Его поведение не поддавалось никакой логике. Только что он обвинял меня во всех смертных грехах, был готов впиться в горло, и вот уже его губы терзают мои. Поцелуй стал для меня полной неожиданностью. Я невольно попыталась оттолкнуть его, но куда там. Это было похоже на то, как человек пытается голыми руками сдвинуть гору. Изнутри поднималось что-то теплое, эта волна стала настолько невыносимой, что накрыла с головой, и я сдалась. Ответила на поцелуй, обвила руками его шею. Тело требовало большего, и я теснее прижалась к Джареду, но в этот момент он, словно ошпаренный, резко отстранился, пораженно заглядывая мне в глаза. Что он хотел там увидеть? Что хотела рассмотреть в его растерянном взгляде я? Жаль, что мы не можем читать мысли, было бы гораздо проще. Мне – признаться в том, кто я, а им – решиться уничтожить своего врага. Ни говоря ни слова, Джаред вышел и хлопнул дверью, оставляя меня в звенящей пустоте и холоде опустевшего разом дома.
То, что я враг, поняла, когда увидела занимавшееся над телом Лейлы пламя. Мы провожали старушку в полной тишине, нарушаемой лишь треском охваченных огнем сучьев. Больше не будет понимающего прищура, хитрого взгляда, острого словца. Осиротела не только я. Оборотни выглядели растерянными, однако смотрели на меня с подозрением и плохо скрываемым недовольством. Джаред же нет-нет да и кидал в мою сторону совсем уж странные взгляды, от которых бросало то в жар, то в холод, когда понимала, что, возможно, он близок к разгадке того, кем я являюсь на самом деле.
В первые минуты хотелось убежать, но надо было достойно проводить ту, что дала мне вторую жизнь. Поэтому осталась, хотя твердо решила уйти, стоило Джареду покинуть маленький домик старушки. Лила слезы, пока вместе с Акурой омывала тело знахарки, пока одевала в подготовленный ею самой наряд, словно старушка давно была готова к этому. Хотя, наверное, так оно и было. Я смотрела на такое дорогое лицо. Сморщенное, словно печеное яблоко, бледное, осунувшееся, но, несмотря ни на что, счастливое. Она ушла с миром, понадеявшись на меня и от этого сжималось сердце, вдруг не оправдаю ее надежд. Когда поняла, что своим побегом предам доверие Лейлы, скрепя сердцем приняла решение не уходить. Боялась, что, узнав правду, оборотни просто убьют меня, но страх подвести знахарку оказался сильнее инстинкта самосохранения.
Крис и Джаред вынесли обернутую в саван знахарку на кострище, которое разложили на берегу реки. Сверкали звезды. Изо рта вырывался пар. Тишина была звенящей и обжигающей, такой же, как и мороз.