- Откуда ты взяла те кости, из которых делала амулеты? - спросил да Кехан.
- Это не амулеты, а памятные знаки, - быстро возразила Полина. - Это только способ защитить останки павших от надругательства, других-то вы не оставили. И никакого другого назначения у этих предметов не было никогда.
- Хорошо, пусть памятные знаки, - согласился да Гранна. - Расскажи, где и как ты взяла кости, из которых они сделаны.
- Я взяла их на бывших местах боев, после того как ваши досточтимые там навели свои порядки.
- Объясняй понятнее, - поморщился председатель коллегии.
- Хорошо, - мистрис коротко наклонила голову и начала объяснение снова. - В тысяча девятьсот сорок первом году на территории, которую теперь называют Озерным краем, шли бои. Жители и граждане страны, в которую территория входила, отражали нападение, их теснили, они отступали. И гибли, конечно. Только через три года захватчиков начали выгонять с этой земли. Разумеется, тоже ценой многих жизней. Павших хоронили наскоро, когда успевали вообще. После войны, в сорок шестом, могилы были уже только братскими, и конечно, бойцов хоронили там, где находили. Делили только по принадлежности к сторонам: своих и союзников вместе, врагов и их союзников тоже вместе, но в другой яме. Помечать могилы, как следовало, не хватало ни сил, ни возможностей, павших было слишком много. Страна потеряла больше двадцати миллионов граждан, зачинщики вместе со своими союзниками потеряли сравнимое число людей. Для того, чтобы пометить захоронения своих, ставили обелиски, небольшие колонны из фанеры, это не очень долговечный материал. И конечно, лет через тридцать эти фанерные обелиски окончательно развалились от времени, и захоронения были забыты. Их начали искать заново, но сперва это было запрещено законом, и только через двадцать лет наконец удалось добиться восстановления памяти павших, хотя и не полностью. А еще через двадцать лет пришли вы. Именно они, эти могилы, начали попадать под ножи плугов и добывающей техники уже при вас. И именно за попытку вынуть эти кости из пашни, не дать крушить их колесами и ножами техники... - мистрис прервала речь и, пожав плечами, завершила тезис. - В общем, защищавшие память павших присоединились к тем, чью память они хранили, неожиданно быстро. И по сумме всех событий политика ваша, господа, костей в нашей земле добавила преизрядно, за что благодарить вас, как вы понимаете, у нас нет никаких причин. Всех людей, попавших под ваши репрессии, мы любили и ценили живыми. И мы не были согласны ни ходить ногами по тем, кто нас защищал от перспективы смерти в рабстве, ни есть картошку с частицами их праха. Около тысячи человек поплатились жизнями за попытки сохранить их память. Мой приговор был девятьсот семьдесят пятый или около того, если я не ошиблась в подсчетах, Марина Викторовна Лейшина скажет вам точнее.