- Сейчас принесут, - сказал ей нобиль негромко. - Вот тут, под лампой, наш стол.
Сев за стол, застеленный розовой скатертью со стрекозами, Полина посмотрела на масляную лампу, да так и загляделась на пляшущий в ней огонек.
- Тише, чем здесь, нигде сегодня не будет, - сказал Жехар. - Столица вся на улице, нет никого, кто не знал бы о том, что сегодня было сказано в ратуше.
- Я догадалась, - устало произнесла Полина. - И мы еще только начали.
- Больше десятки дней на мой памяти не длился ни один суд, - утешил ее нобиль.
- Значит, нам придется постараться быть особенно внятными, - она пожала плечами. - Четыре дня мы уже потратили, сегодня пятый.
- Судя по тому, что досточтимый Айдиш вчера тоже был поручен заботе императора, вы уже достаточно убедительны, - заметил Жехар. - Не думаю, что сегодня кто-то заметит и запомнит, что ел за обедом. Кстати, ты хочешь обедать здесь или найти тебе другое место?
- Нам еще чай не принесли, а ты меня уже про обед спрашиваешь, - отшутилась Полина.
В отпущенные им судом свободных четыре часа уложились чайник чая, тарелка странных сааланских фруктов, больше похожая по размеру на блюдо, партия в дженгу с Жехаром, прогулка по рынку, покупка накидки вроде шаперона, обед в маленьком трактире и короткий визит в городскую оранжерею, которую энц Жехар гордо назвал зимним садом городского магистрата. В оранжерее были цветы, бабочки, маленькие яркие летающие ящерицы и прочая милая экзотика, совсем не напоминающая ни Кэл-Алар, ни, слава богу, Полинин собственный погибший сад. Оттуда они наконец и отправились назад в ратушу. Придя одной из первых, Полина некоторое время наблюдала, как собираются журналисты и зрители, как подходят другие участники процесса, как возвращается и занимает места за столом Совета судейская коллегия. Потом она встретила взгляд Димитри, улыбнулась ему и стала наблюдать за судьями.
Димитри последовал ее примеру, и очень вовремя. Князь да Гранна объявил начало слушаний и заявил тему.
- Господа, давайте выясним, что такое Сопротивление. Алиса Медуница, подойди к столу.
Партия "умеренные против Академии", которую Димитри готовил три года по счету Озерного края, наконец начала разыгрываться. Сейчас все зависело от Алисы - судьба империи, судьба края, его собственная судьба и даже жизнь Унрио. Не говоря о ее жизни. Будут ли дальше слушать Марину, дадут ли высказаться Полине, найдется ли место у стола Совета истории Стаса Кучерова и его сестры, или все это канет в архиве Академии вместе с докладами Хайшен и Дейвина, решится сейчас.