Но останется ли она моей после того, как я ей все объясню? Что она скажет после того, как узнает, что после закрепления нашей связи она ни с кем, кроме меня, больше не сможет быть?
Ни один мужчина, будь он человеком или уж тем более оборотнем, больше не посмеет к ней и близко подойти, чувствуя на ней мой запах. И принадлежность.
Человеческие мужчины с этого момента будут ощущать отторжение и опаску. И будут обходить десятой дорогой.
Но что, если она все же выберет этот путь? Жизнь без меня. Закроется и отгородится. Будет винить в том, что я ей испортил жизнь и лишил будущего. Будет пытаться вернуться к прошлой жизни в отместку.
Например, попробует все же завести знакомство с мужчиной, чтобы понять, правду ли ей сказал или нет. Ведь этот факт я утаивать не собирался.
При мысли о других предполагаемых мужчинах зверь внутри заворочался и заскребся, пытаясь выбраться наружу. Посылая мне мысли-образы, что я идиот. И нужно сейчас не думать о других самцах, о подмять под себя нашу самочку, чтобы делом доказать: кроме нас, ей больше никто не нужен. Чтобы поняла. Что только мы ей нужны и только с нами ей будет хорошо.
Выдохнув, сжал кулаки, усмиряя внутри взбешенного зверя, уже подобравшегося слишком близко к коже. Уже готового вот-вот вырваться наружу, явив нашей паре свою истинную сущность. Подмять под себя свою самку, взять и вновь заклеймить укусом. А лучше, покусать всю. И особенно возле мокренького, готового нас принять, местечка.
Сжал кулаки, не обратив внимания на выступившие когти, оцарапавшие до крови грубую кожу.
Тому, что описал в своих образах зверь, будь Лена моего вида и имея звериную сущность, я был бы даже очень рад. И с восторгом позволил подобному случиться. Но Лена была почти человеком. И не пережила бы игрищ оборотня.
Понимая, что самоконтроль летит к чертям и я не справляюсь, ощерился, утробно зарычав. Беря медведя под жесткий контроль, загоняя его глубоко внутрь, попутно объяснял, где он ошибся в своих суждениях. Почему не прав.
Отдаленно услышал тихий возглас Лены. Она испугалась.
В ноздри забился ее запах. Нежный, нужный, напополам с опаской и страхом.
Зверь мгновенно присмирел и виновато заскулил, наконец осознавая, и сам ушел вглубь подсознания.
Медленно вскинув голову, встретился с ее ошалевшим, опасливым взглядом и щитом в виде подушки.
— Кто ты на самом деле такой, Бернар Бьорн? — просипела она. — Что ты такое?
* * *
Лена
Не знаю, в какой момент все пошло не так. В какой момент все изменилось и в какой момент этот день, повернув не туда, стал верхом абсурда.