— Между прочим, я уже проголодался, — заявил Пабло. - Ты взяла с собой бутерброды?
— Они в сумке, в багажнике.
— Тогда придется остановиться.
Он свернул на обочину, съехал с утрамбованной дороги и запетлял между кактусами. Машину нещадно затрясло на неровной почве.
— Ох! — подпрыгнула Дульсе. — Всю душу вытрясешь! Ты куда?
— Прекрасное место для пикника.
Пабло остановился у высокого разлапистого кактуса с коричневой шершавой поверхностью, отбрасывающего скудную тень.
И пока Дульсе рылась в сумке, извлекая свертки с припасами, он расстелил у его основания дорожный коврик и уселся на него, предлагая Дульсе место рядом с собой.
— Нам надо успеть добраться до темноты, — обеспокоенно сказала Дульсе; — А ты расположился... Поели бы по дороге...
Он взял у нее бутерброд и заявил с полным ртом:
— Как врач, я тебе ответственно заявляю, что от еды на ходу развивается язва желудка.
Дульсе хмыкнула и села рядом.
— А от еды всухомятку тоже развивается язва?
— А что? — насторожился Пабло.
— Да ничего... Просто я забыла взять воду.
И они захохотали как сумасшедшие, хотя под палящим солнцем, посреди пыльной дороги обоим вдруг нестерпимо захотелось пить.
Когда с ланчем было покончено, они устало вытянулись на подстилке, прикрыв глаза.
— О чем ты думаешь? — тихонько спросил Пабло.
— О холодном молоке... — вздохнула Дульсе.
— А я отебе...
Он потянулся к ней и неожиданно приник к ее губами к ее
пересохшим губам.
Дульсе испуганно вздрогнула и резко оттолкнула его.
— Ты что, Пабло?
— Чего ты боишься? Мы же здесь одни...
Он опять потянулся к ней.
— Я боюсь, что перестану себя уважать, - выпала
Дульсе. — И тебя тоже...
— Но ведь вполне могло случиться так, что мы с тобой стали бы мужем и женой...
— Но ведь случилось иначе... — возразила Дульсе.
— Да, ты права, — помолчав, сказал Пабло. — Прости...
Он встал и отряхнул брюки от налипших мелких колючек.
— Давай поедем, а то действительно не доберемся до темноты.
Они заночевали в большой индейской деревне, в которой не было даже гостиницы. Просто первый же встречный прохожий указал им на дом, где можно было снять комнату за несколько мелких монет.
Дульсе так устала от утомительной дороги, что рухнула на едва прикрытый лоскутным одеялом топчан и моментально уснула.
И к счастью, она не могла видеть, как по земляному полу неспешно прополз огромный мохнатый паук. Пабло быстро раздавил его и бросил стеганую шерстяную подстилку рядом с топчаном, чтобы быть на всякий случай поближе к Дульсе.
Утро было изумительным. Ярким, солнечным и многоголосым. Их разбудил неясный шум, и едва они вышли из дома, как попали в сплошной поток людей, телег и ручных тележек. Этот поток растекался на ручейки по периметру центральной площади.