Это была воскресная ярмарка. Непонятное и экзотичное для городского человека зрелище.
Гортанные крики индейцев и быстрая громкая речь сливались в общий единый гул.
Глиняная посуда, трубки, мешки с зерном, кислое молоко в раздутых мехах, многочисленные амулеты, ткани домашней выделки с разнообразным орнаментом, резные деревянные бочонки с острыми специями, соломенные ярко раскрашенные куклы — все было в диковинку, и все радовало глаз сочным блеском красок.
Словно здесь никогда и слыхом не слыхивали ни о какой цивилизации. Никого из местных здесь совсем не удивляй! диковинный индейский головной убор из перьев и .бронзовое тело, щедро покрытое татуировкой.
Старый индеец сидел, скрестив ноги, на подстилке, прикрыв глаза и посасывая глиняную трубку. Он словно не слышал шума и суеты бурлящей вокруг него толпы, погруженный в какие-то свои глубинные мысли.
— Посмотри, какая прелесть! — Дульсе дернула Пабло за рукав. — Что за колорит!
Она быстро достала из сумочки блокнот и принялась срисовывать сложные узоры покрывавшей кожу индейца татуировки.
Тот слегка покачивался из стороны в сторону, едва заметно для постороннего глаза постепенно убыстряя темп.
Дульсе лихорадочно рисовала, не замечая, как раздается вокруг них во все стороны толпа, постепенно образуя вокруг индейца пустое пространство.
Пабло попытался оттянуть ее в сторонку, но Дульсе только раздраженно отмахнулась, увлеченная своим занятием.
Старик индеец раскачивался все быстрее и быстрее, словно закручиваясь вокруг своей оси.
И Дульсе заметила это только тогда, когда больше не могла различить очертаний быстро мелькающей перед ее глазами татуировки.
Она замерла пораженная, не в силах сдвинуться с места, единственная на пустом пространстве перед индейцем.
Тот вдруг издал высокий гортанный вопль, и Дульсе в ужасе увидела, как бешено, завертелась вокруг своей оси его голова, словно шарик на шарнире. Это было против всех законов природы.
Потом тело старика свилось бешено вращающейся спиралью, и он приподнялся над землей, зависнув в воздухе.
Тонкий, высокий, совершенно нечеловеческий вопль бился в ушах Дульсе все время, пока старый индеец парил» воздухе перед ее глазами.
Она не могла бы сказать, сколько это длилось — секунду? Минуту? Час?
Наконец вращение стало замедляться, ужасающий звук стих, и Дульсе с удивлением увидела, что старик по-прежнему сидит перед ней, слегка покачиваясь и посасывая трубку.
Она метнулась к Пабло и уцепилась за его рубашку, лихорадочно блестя глазами.
— Ты видел?! Боже! Что это было?!
— Что? — удивленно спросил Пабло.