Именно в этой глуши подальше от посторонних глаз у Саморры и Гонсалеса располагался один из важнейших перевалочных пунктов при транспортировке наркотиков. Единственный полицейский в этой деревушке был своим человеком, инспекция из центра округа наезжала не часто, да о ней, как правило, удавалось узнать заранее.
Агенты Федерального управления по борьбе с наркобизнесом не интересовались пограничным поселком — что можно найти в мексиканской деревушке, где живет всего несколько семей, а по-английски умеет говорить три с половиной человека? Им и в голову не могло прийти, что именно здесь большие партии кокаина фасуются и затем расползаются по всей территории страны.
В деревушке был и гараж. Здесь побитый лимузин выправили, перекрасили, поменяли номера с мексиканских на номера штата Нью-Мексико и за гроши продали в соседнем городке небогатой испано-американской семье. Так исчезло важное доказательство причастности Саморры и Гонсалеса к гибели Рикардо Линареса.
В течение некоторого времени они пробыли на месте, приходя в себя после бегства через всю Мексику. Саморра побрился, переоделся и постепенно становился похожим на самого себя — матерого преступника Шефа-Манкони-Саморру. Он вновь стал разговаривать со всеми тоном, не терпящим возражений, делая исключения лишь для одного человека — проповедника Вилмара Гонсалеса.
Прошло несколько дней, и до Саморры стали доходить крайне тревожные слухи — его собственные люди, оставшиеся в Мексике, пользуясь тем, что грозный Шеф находится за границей и не может вернуться, начали пускать «товар налево», иначе говоря, прикарманили себе большую партию, которая оценивалась в сотни тысяч долларов.
Саморра немедленно вызвал к себе Гонсалеса.
— Вил, — доверительно заговорил он, убедившись, что охрана на месте и никто не может войти и помешать им. — Надо навести порядок в Куэрнаваке. Тамошние ребята что-то начали меня беспокоить. Надо бы сделать им легкое внушение.
Гонсалес улыбнулся.
— Что ты подразумеваешь, произнося «легкое» внушение? Проповедь или деяние?
— Как ты всегда умеешь изящно выразиться, — довольно хмыкнул Саморра. — Я имею в виду «деяние», другие словами, пришей кого-нибудь, чтобы другим неповадно было.
— Грешнику да воздастся по заслугам его, — заметил проповедник.
— Вот именно, — одобрил его высказывание Саморра. — И вот еще что. Ты поедешь отсюда один, поскольку ты так ни разу и не засветился. Хитрый, черт!
— Зачем же поминать врага всего человечества, — укорил его Гонсалес.
— Ну ладно, ладно, — добродушно махнул рукой Саморра. — Так и быть, не буду. Значит, слушай. Наши ребята обеспечат тебе алиби. Разумеется, ты пересекал границ; в последний раз десять лет назад, или когда там ты это делал официально. А все это время проповедовал по поселкам Нижней Калифорнии. Не забудь при каждом удобном случае жаловаться на жару и тамошний климат.