— Знаешь, — задумчиво протянула Холли, разглядывая третью комнату. — В другом случае меня бы возмутили такие ругательства, но сейчас ты права, это … .
— Ну что, — я почувствовала, как в горле образовывается ком, и тяжело сглотнула. — Так и будем стоять или зайдем внутрь?
— Ты, пожалуй, права, — Холли подошла к порогу. — Раз уж мы оказались здесь, сюда мы просто не можем не зайти.
Вся комната, которая оказалась раза в два больше, чем две другие, была сверху донизу забита… драгоценностями! Паркет из золотых слитков, мраморные колонны, покрытые алмазной пылью, свечи в бронзовых подсвечниках и платиновый потолок, в котором отражалось все до мельчайших деталей.
Повсюду стояли сундуки, доверху забитые тиарами, кольцами, разнообразными массивными подвесками и обыкновенными золотыми монетами вперемешку с драгоценными камнями самых разных размеров: от маленьких жемчужин до изумрудов с куриное яйцо.
— Эй, — я окликнула Кайли, которая потянулась к серебряной диадеме. — Мы только смотрим и ничего больше. Ничего здесь не трогайте!
— Трейси права, — Холли потянула ее в сторону от сундука. — Здесь лучше ничего не трогать.
— Почему? — страх похоже окончательно покинул Кайли, впрочем, как и здравый смысл. Она подошла ко мне и обвела руками все пространство в комнате. — Трейси, ты только посмотри на это! И не говори, что если кто–то из нас что–то потрогает, все кончится плохо. Я тоже смотрела фильмы о проклятых пиратских сокровищах. Но напоминаю, мы находимся в парке. В парке, который исходили вдоль и поперек по триста раз! Здесь не может быть сокровищ, тем более лежащих на виду!
— Ничего себе на виду, — отбила Холли. — Если ты забыла, то мы заблудились в парке, который, как ты говоришь, исходили вдоль и поперек.
— Давайте не будем ругаться и спорить, — я подошла к одной из колонн. — Смотрите–ка лучше сюда, что это? — я подула на золотую табличку, прикрепленную к колонне.
— Тут надпись явно не на английском, — протянула Кайли. — Холлз, это вроде по твоей части.
— Это на латыни, — Холли пригляделась к табличке. — Luxetmundo corde, qui non nisiin animo meo, relinquo. Дословно не переведу, что это означает, но что то вроде: «Кто носит свет внутри, сможет войти». Хах, похоже нас причислили к носящим свет, — она повернулась к нам.
— Ладно, мы уже и так вошли, — Холли указала в центр комнаты. — А там что?
Прямо по середине стоял небольшой круглый алтарь из золота, держащийся на одной ножке, обитой красным бархатом. На алтаре стояли несколько свечей и кадка с дымящимися благовониями. В центре располагалось небольшое отверстие очень знакомой формы.