— В каком смысле не такой? — я заняла место напротив них. — С ним что–то не так?
— Еще около шестисот лет назад он был таким же, как мы все, — Марк, похоже, очень любил рассказывать истории. — Обычным магом, разве что чересчур вспыльчивым и излишне амбициозным. Ему всегда хотелось всего и сразу: больше свободы, больше сил, больше магии. Он увлекся магией Вуду. Более сильного проявления черной магии в таком чистом виде получить откуда–либо еще практически невозможно. Она наделяет практикующего таким могуществом, что тот может свернуть не только горы, но и разнести Вселенную на мелкие кусочки. Но с духами, которые овладевают душой, не под силу справиться даже самому сильному колдуну, о людях тем более говорить не приходится: все, кто так или иначе сталкивался с реальной магией Вуду на Земле, умирали от разъедавших их изнутри демонов. Так вот, Ранделл не был исключением. Он смог избавить душу от духов, сохранив при этом часть темных способностей. Но вот его физическая оболочка… В общем, его трудно воспринимать всерьез. И он очень не любит, когда его долго разглядывают.
— Что за ребячество… — Кайли нахмурила брови.
— Сейчас увидишь его и все поймешь, — Эрик встал со стула и повернулся к входу в комнату. — Они идут.
Дверь распахнулась в ту же секунду, едва он успел договорить. Я посмотрела на Тома и его спутников. Их было двое: мужчина лет тридцати, где–то под метр семьдесят пять ростом, с каштановыми коротко стрижеными волосами, одетый в серый отлично скроенный костюм, очевидно, Ранделл, и мальчик лет двенадцати со светлыми волосами и мутно–зелеными большими глазами, одетый в джинсы и светло–голубую рубашку.
Я внимательно посмотрела на человека, ну или не совсем человека в костюме. Да, на фоне парней он казался ниже и выглядел старше, однако больше ничем особым не выделялся. Почему Марк сказал, что его трудно воспринимать всерьез? По мне так как раз наоборот, он производит самое что ни на есть хорошее впечатление делового мужчины.
— Дэвид! Рад встрече, давно не виделись, — Эрик пожал руку… мужчине!
— Я бы сказал то же самое, но если честно я был бы рад увидеться при иных обстоятельствах, — он посмотрел на нас. — Это и есть наша проблема? Вернее, очевидно, целых три.
Я удивленно переводила взгляд то на мужчину, то на Эрика. Почему он зовет Ранделла Дэвидом? Хотя, может ему не нравится имя «Ранделл»? Уж слишком оно странное. И зачем они привели с собой ребенка?
Видимо, не я одна задавалась этим вопросом.
— А где Ранделл? — Холли повернулась к Тому.
— Он прямо перед вами, — наконец–то подал голос мальчик.