Подавшись вперёд, Мигеру вглядывался в береговую линию. Что он там высматривает? Вскоре я и сам разглядел: узкий залив, весь в кипени бурунов. А в глубине его — мокнущий под дождём порт и дюжина причалов. Редким гребнем они выдавались далеко в море. Мы вновь сменили курс, направляясь к причалам.
Вот и конец плавания! Всё обошлось, скоро под ногами будет твёрдая земля.
— Господин!
Я едва расслышал Мигеру сквозь шум бури и хлопанье парусов.
— Господин! Скажите капитану, чтобы он…
— Что?!
— Скажите капитану, чтобы он…
И он выдал дикую тарабарщину. Да, это был мой родной язык, но я ничего не понял.
— Сам ему скажи!
— Меня он не станет слушать!
Он прав, не станет. Прогонит пинками. Хорошо, если за борт не вышвырнет.
— Это важно, господин! — надрывался Мигеру. — Это жизненно важно!
— Повтори, что ты сказал.
Он повторил. Я опять ничего не понял, но запомнил. Оставалось надеяться, что капитан разберётся в этой китайской грамоте и правильно её истолкует.
Добраться до капитана по палубе, уходящей из-под ног, под ливнем и ветром — та ещё задача. Справился я чудом. Поначалу капитан меня не расслышал. Потом отмахнулся. Обернулся, собираясь послать надоедливого пассажира в ад — и я заорал, как резаный. Я выкрикивал слова Мигеру прямо ему в лицо. На мгновение он застыл, и я увидел: капитан молод, слегка за двадцать. Вздрогнув, он кивнул мне и принялся выкрикивать приказы. Корабль повернул. И ещё раз. И ещё. Теперь мы шли против ветра, под острыми углами, рыская вправо-влево и с трудом продвигаясь вперёд.
Причалы медленно приближались.
х х х
Когда спустили сходни, а из трюма начали выбираться пассажиры, капитан подошел ко мне.
— Вы моряк?
— Нет. Я впервые в море.
— Прошу меня простить, но я вам не верю.
— Я передал вам слова моего слуги.
Капитан нашёл глазами Мигеру. В ответ Мигеру снял маску карпа, открыв то, что заменяло безликому лицо. Капитан не отвернулся. Во взгляде его не было отвращения.
5
«Каков слуга, таков и господин!»
Харчевня! Ну наконец-то!
Сухо, натоплено. На углях жарится рыба. Пахнет маслом и выпивкой. Рай будды Амиды, не иначе! Да, ужин и ночлег здесь встанут мне вдвое дороже, чем на почтовой станции. И что? В дверях рая не торгуются.
От промокшей одежды повалил пар. Окутан облаком, я упал на колени.
Стол. Чай. Хозяин.
— Добро пожаловать, господин! Чего желаете?
— Рыбы! Редьки! Лепешёк!
— О, да вы с того корабля, что чуть не утонул! У старого Широ глаз намётанный. Саке подогреть?
— Да! Всё на двоих: и ужин, и саке.
— Вижу, вы умираете от голода. Уже несу!
— Приготовьте комнату для меня. Отнесите туда жаровню.