- А нам можно к Лиззи? – почти шепотом спросила крошка Билли, прижимаясь к брату.
- Думаю, мистеру Андерсону следует побыть с дочерью наедине и серьезно поговорить, а потом вы сможете войти и вместе отправиться с сестренкой к себе в номер, хорошо?
Дети закивали, облегченно выдохнув, а я вновь ударилась в самобичевание после слов доктора Стюарта. Натан, скорее всего, станет отчитывать дочь за случившееся. Но ведь это не вина Лиззи, а моя вина. Это я не подумала дважды, прежде чем отпускать Элизабет в кафе, не посоветовавшись сначала с Натом. Да кого я обманываю?! Что значит «посоветовавшись»? Кто я вообще в этой семье? Никто. При том я сама не желаю стать «кем-то». А то, что Натан оказывает мне знаки внимания, никаких прав и привилегий мне не дает.
Чтобы иметь какие-то права, нужно в первую очередь самой решиться на этот шаг в сторону Андерсонов – стать полноценной частью их жизни. А я после произошедшего еще больше засомневалась в том, чтобы заводить семью и детей. Видимо, я все же не создана для этого.
Селия Дюваль – супер-юрист, способный поставить на колени даже самого последнего козла Нью-Йорка, прокололась на первой возникшей ситуации с ребенком…
Натан с Лиззи вышли минут через пятнадцать. На девочке был больничный халат и тапочки, а на плечи был наброшен плед. Очевидно, мокрые вещи пришлось снять: во-первых, чтобы она не заболела; во-вторых, чтобы доктор мог осмотреть ее. Наконец, я смогла выдохнуть с облегчением. Вот она – живая и невредимая! Улыбается даже, а глаза сияют серебристо-голубым светом.
Билли с Куртом сразу кинулись к сестре и крепко ее обняли. Том остался стоять в стороне вместе со мной.
- Как хоррошо, что ты в поррядке, Лиззи! Ты так напугала нас, сетрренка!
Пока они обнимались, я невольно бросала взгляды на Натана, пытаясь по лицу прочесть, о чем он думает. Ненавидит меня, обвиняет? Было трудно сказать, потому что он вовсе не смотрел в мою сторону, не сводя глаз с детей.
- Мистер Андерсон, - Томас выступил вперед. Элизабет мгновенно залилась краской, увидев, кто еще ждал ее появления в коридоре. – Хочу лично попросить у вас и у Лиззи прощения. Это по моей вине она попала в такую ситуацию!
А парню смелости не занимать. Неудивительно, что он многого добился в спортивной карьере, несмотря на юный возраст. В малодушии и трусости его точно нельзя было обвинить. Впрочем, я поняла это уже тогда, когда он вызвался помогать в поисках Лиз.
Натан вскинул брови, а Элизабет, конечно, тут же ринулась защищать Лютера.
- Нет, папа! Не слушай его! Я же тебе все рассказала! Это я сама пошла…