— Ты и сейчас прекрасна.
Изабелла поцеловала его в середину ладони. Она целовала ему руки с нежной преданностью, обожанием и каким-то едва уловимым преклонением перед ним, как перед мужчиной. Такое было принято в далёкие-далёкие времена, когда женская эмансипация ещё не потеснила род мужской с трона главного добытчика и господина, имеющего право и поощрять, и наказывать. Изабелла Бланко не боролась с ним за первенство, она целиком и полностью признавала его власть над собой. Эта власть пьянила Алессандро и, несмотря на то, что она теперь полностью была зависима от него, его лишь сильнее влекло к ней. Это было странно и ново для него.
— Знаешь, чего я хочу? — она отвлекла его от вихря разрозненных, путаных размышлений. Алек сосредоточенно взглянул на неё, ловя каждое слово. — Чтобы ты был счастлив.
Она поразила его в самое сердце. Там, где всё ещё болела рана, оставленная Габриэле, кольнуло, будто кто-то воткнул туда острую, раскалённую спицу. Он вдруг почувствовал вину. Изабелла не знала, каким он может быть. Ещё не знала. Не предполагала, что слово «счастлив» к нему не применимо: в его жизни были лишь редкие вспышки, такие, как эта ночь, остальное время его жизни занимали мрак, боль, бесконечная занятость, непомерная ответственность, от которых он спасался в холодном равнодушии. Когда-нибудь она увидит его и таким, и когда-нибудь она разочаруется, ровно так же, как его покойная жена.
— Ты меня совсем не знаешь, Иза… — выдохнул он.
Она не знала, что свою покойную жену он убил собственными руками. И рука его почти не дрогнула…
Изабелла отставила бокал и поднялась со стула. Обойдя стол, она наклонилась к его лицу, села к нему на колени, не сводя пристального, глубокого, тёмного взгляда. В этом взгляда Алессандро терялся, в нём ровным счётом ничего нельзя было прочесть, только тонуть…
— Я тебя вижу. Твои глаза… Когда-нибудь ты доверишься мне, расскажешь всё, что у тебя на душе. Ты скрываешь в себе такой ураган. Я это почувствовала сегодня…
Изабелла не скупилась на сладкие речи. Изабелла не скупилась на ласку: она обнимала его за шею, гладила его лицо, что-то неразборчиво шептала ему на ухо, Алек уже не прислушивался. Она растворяла его тревогу, успокаивала, расслабляла, убаюкивала. Две бутылки вина на двоих и благодарно сытый желудок закончили дело — Алессандро уснул в её объятиях и проспал до самого утра.
Глава 19. Время собирать камни
- 1 -
Алессандро уехал ровно в восемь утра. Изабелла ещё крепко спала, и он двигался непривычно тихо, стараясь не разбудить её. Непривычно тихо он выдвигал ящики секретера, выбирая часы и запонки, непривычно тихо двигал дверцы шкафа, где по цвету были разложены идеально отглаженные рубашки. Сегодня была среда, а значит, должна была прийти помощница по хозяйству, но Алек перенёс уборку на завтра — не хотел будить Изабеллу. Ему было чертовски неудобно и непривычно, давно обкатанный ритм сбился, но это не вызывало у него раздражения, а скорее удивление тому, что он не раздражается. Алек, степенный, флегматичный, порой тяжёлый на подъем, не любил перемен, но волею судьбы он жил в нестабильном мире, под который приходилось подстраиваться, а эта квартира была его островком спокойствия, гаванью, где он мог отрешиться от череды бесконечно меняющихся дел. Теперь он разделял её с женщиной, и этот вкус новизны словно бы отменял его старые привычки.