— Не зря говорят, что любовь матери — самое сильное на земле чувство. Мне приятно, что ты знаешь, что это такое, — перебивает он и снова достаёт из кармана пачку сигарет. — Можно же?
Какой вежливый, ну просто послушник церковно-приходской.
Закрываю глаза и пытаюсь сосчитать до десяти. Медленно. Размеренно. Как учили.
Оди-ин. Выдох. Два-а. Вдох. Три-и. Выдох. Четы-ыре…
Грёбаный сукин сын. Паршивый породистый щенок! Кто дал ему право так себя вести? Кто дал ему право красть чужих детей? Кто дал ему право манипулировать людьми?
Семь. Вдох. Девять… Сука.
Была бы я хоть чуточку сильнее и смелее, я бы попробовала сцепить на его шее пальцы. Глазом бы не моргнула. Но: а) я слабое ссыкло, б) если я его убью, я рискую не узнать, где мой ребёнок.
Смотрю, как он затягивается сигаретой, и не могу поверить в реальность происходящего. Такой красивый… Ну не может это быть правдой. Его губы до сих пор вызывают в душе безотчётный трепет. Вопреки всякой логике. Вопреки страху. А может, благодаря ему…
Может, это всё потому, что я до сих пор не могу поверить в то, что это не сон и не розыгрыш.
— Давай сделаем так, — после минутного раздумья произносит он, выдыхая дым. — Сейчас мы доедем до трассы, там мы останавливаемся и меняется местами. Поведу я. И, прости, я буду вынужден завязать тебе глаза, — и словно извиняясь: — Так надо.
— Это ещё зачем? — смотрю на него исподлобья и лихорадочно соображаю, можно ли ударом каблука по затылку вырубить девяностокилограмового детину. Или вернее будет воткнуть шпильку в его красивую шею и перебить сонную артерию?
Су-ука-а! Где находится эта сраная артерия?!
— Натали, мне сильно не нравится, что ты всё время переспрашиваешь. Я же сказал — так надо. Заводи мотор.
Ослушаться его сейчас — мысль не самая умная. Я слабая, он сильный. Я женщина, он мужчина. Нужно ехать. По дороге можно нарушить правило и попасться на глаза сотрудников ДПС. Или, на худой конец, мой номер заснимет камера видеонаблюдения. Потом найдутся свидетели, кто видел, как красивый молодой парень садился в моё авто на подземной парковке торгового центра. Его фоторобот воссоздадут с дотошной точностью — увидев это лицо хоть раз, так просто его уже не забудешь. Поэтому, когда моё разложившееся тело найдут где-нибудь в лесополосе, полиции будет не сложно выйти на поехавшего мозгами Дориана Грея.
Остаётся надеяться, что он не забудет меня перед этим как следует оттрахать. Должно же мне из всего этого дерьма хоть что-то перепасть.
Громко всхлипываю и судорожно втягиваю носом воздух. В глазах щиплет, дорога как размытое пятно.