Дверь в ванную закрывается, и через мгновение оттуда доносится шум льющейся воды.
Перевожу ошарашенный взгляд на свою руку: она прикована наручником к толстой дубовой балке. Добротное цельное дерево, не склеенные из опилок современные койки из "Икеи", такую будешь пилить — не сразу одолеешь, не то, чтобы сломать.
Он что, блять, совсем ненормальный?!
Понимаю, что ни хрена это не даст, но всё равно дёргаю рукой. Обруч сдавливает запястье сильнее, и я чувствую, как на смену злости и безразличию приходят приступы паники.
Это определённо не может быть правдой. Это невозможно! Это не криминальный сериал — это моя жизнь. Я Филатова Наташа, самая заурядная мать-одиночка, я не жена и не дочь миллионера, я не совсем первой свежести и не божественно красива. Я никому не должна денег и вроде бы не имею врагов. Так какого дьявола этот видный парень с прекрасными манерами, охеренным телом и скальпелем в кармане привёз меня в этот дом? Зачем ему я, когда он добровольно может притащить сюда любую свою ровесницу?
Может, ему нравится чувствовать себя охотником и ощущать адреналин, видя, как загнанная в угол жертва его боится? Люди ловят кайф по разному: кто-то накачивает себя разного рода дрянью, кто-то онанирует на глазах у толпы, кто-то крадёт в масс-маркетах безделушки. А вышколенному мальчику Каю нравится черпать ложкой человеческий страх.
Это было бы логично, если бы он вынуждал его бояться, но он как раз-таки делает всё совершенно наоборот.
Логики нет. Как и какого-то смысла моего здесь пребывания. Может, и не надо искать этот смысл? Может, я здесь по принципу рандома? "Эники-беники ели вареники. Кто следующий? Да вот хоть вон та".
Не-ет, он знает меня! Он выслеживал моего сына! Кем возомнил себя этот сраный молокосос-переросток?
— Сука! Грёбаный идиот!!! Какого хрена ты творишь, щенок? Когда отец Миши узнает, что ты себе позволял, он заставит тебя поужинать собственным дерьмом! А если очень сильно разозлишь, то на завтрак сожрёшь и его дерьмо тоже! Долбанный ублюдок!!! Отпусти меня!!! — ору что есть силы, истерично молотя обручем наручника по кровати.
Шум воды стихает, и через пару минут Кай выходит из ванной в расстёгнутых джинсах, зачёсывая пальцами мокрые волосы.
— Когда я сказал кричать если что, я имел в виду не это. Но я понимаю твою злость, так что не обижаюсь.
Он не обижается? Он?! Боже, мне точно это снится!
Игнорируя боль в запястье, подаюсь вперёд и шиплю:
— Когда я выйду отсюда, а это случится совсем скоро — я подам на тебя в суд. Киднеппинг и насильное удержание в неволе человека с применением жестокости. Тебя посадят. Уверена, местные педики с большим удовольствием попробуют на вкус твой шикарный зад, а потом они по очереди отымеют тебя в твой сладкий рот.