Пацаны на районе воспринимали всё естественно: у многих из них — неполные семьи, нередко — пьющий родитель, а то и оба. Но Королю не становилось легче оттого, что он «такой как все». Он лишь заковывал себя в броню, за которую никому не давал доступа. Ни единому человеку.
Он ненавидел, когда его жалели или могли увидеть хоть малейшие признаки слабости. Эль стала исключением. Отдушиной. Девочкой, которая могла его пожалеть и погладить по всклокоченным волосам маленькой ладонью.
— Не боишься? — пытливо посмотрел он Таньке в глаза.
— Нет, — честно ответила она. Любопытство маленьким зверьком светилось в серых глазах.
Она слышала сплетни — вот что увидел Лео и даже немного разозлился. Он всегда болезненно воспринимал разговоры о матери, и не одна морда была бита просто за косой взгляд, не говоря уж о плохом слове в адрес его родительницы.
Тогда он выдохнул. Вдохнул. Это Танька. Ей не дашь в зубы. А то, что сплетни ходят, так это и не удивительно.
— Она сейчас… нормальная, — выдавил из себя и взял Эль за руку.
Они жили бедно, но вполне прилично. Им в наследство от дедушки с бабушкой досталась большая квартира. Всё, что было в ней, осталось почти без изменений. Ну, возможно, какие-то мелочи пропали, не имеющие истинной ценности: мать всегда пила на то, что зарабатывала.
С тех пор, как она ушла из музыкальной школы, работала, кем придётся: и гардеробщицей, и уборщицей, и посудомойкой. Нигде толком не задерживалась. Её не выгоняли — уходила сама. Никак не могла нагреть место. Беспокойная душа металась, стыдилась, ужасалась. Периодически пыталась вынырнуть, но не очень успешно.
Дважды она лечилась, но всё равно возвращалась к старому — к рюмке.
Отсутствие мотивации — так это называлось. Сын для неё не был якорем, за который она могла бы зацепиться. И Лео это знал.
Временами она его ненавидела. Вспыхивала. Кричала. Слишком уж он напоминал ей отца — мужчину, который её и предал, и продал.
— Мам, мы дома! — крикнул с порога.
Она вышла к ним — худая до прозрачности, всё ещё красивая. Зябко кутала плечи в шаль крупной вязки. Смотрела с интересом, слегка наклонив голову. Не на него смотрела, на Эль, что стояла рядом, как тонкая жёрдочка. Танька тоже не отставала — таращилась на его мать, как на инопланетянку.
— Знакомьтесь, — прервал он гляделки, — это Вера Ефимовна, моя мама. А это Таня.
— Та самая девочка? — мать склонила голову к плечу ещё сильнее.
— Та самая, — подтвердил он.
— Тогда мы выпьем чаю, а потом ты мне сыграешь?
Она спрашивала. Мягко, ненастойчиво, но Танька кивнула. Терпеть не могла, когда приставали с этим «поиграешь», но всё же кивнула, и Король скрестил на удачу пальцы. А вдруг?.. Вдруг Танька сумеет то, чего не смогли другие?..