Ольга подумала, что по «ящику» рассказывали совсем другую историю.
— Мы в день свадьбы познакомились, — уточнила она, со странной ностальгией вспоминая этот судьбоносный день. — Так вышло.
Ей даже не пришло в голову ему соврать, что-то приукрасив или скрыв реальные обстоятельства. Свекор не тот человек, которому она бы соврала. Он… как Зимин. Вернее, тоже Зимин. Не осудит и поймет.
Обогнав Иван Петровича и открыв ворота, она вошла во двор дачи Таранцевых. Мужчина осмотрелся. Оценив фронт работ, он молча разоблачился, избавившись от куртки, и принялся за дело.
Ольга села неподалеку на вторую колоду и, укутавшись в норвежский пуховик, наблюдала, как он молча, не отвлекаясь, работает. Гора дров росла. Время от времени женщина вставала, собирала их и укладывала обратно в дровницу с краю. Несколько штук унесла в дом, чтобы вечером снова растопить камин.
Поставив чай в хозяйском луженом электросамоваре, она через некоторое время позвала свекра в дом:
— Иван Петрови-ич! Чай будете?
— Давай, — отдуваясь, вошел он в дом и первым делом вымыл руки под краном. — С удовольствием. Полотенце есть? Которое не жалко.
Она дала, и он вытер не только руки, но и лицо с шеей. Только потом сел за стол, где уже стоял чай и сухофрукты. К счастью, в буфете нашелся хозяйский кусковой сахар. Ольга не купила, ей-то ни к чему…
— Спасибо, — поблагодарил Зимин-старший.
— Это вам спасибо, — тихо-тихо ответила она. — Сколько вы дров заготовили. Не знаю, надолго ли я тут, но хватит на месяц, даже если каждый день топить.
— А ты надолго? — внимательно глянул он, попивая чай.
— Не знаю, — вздохнула она, откидываясь на спинку советского «венского» стула.
Вдруг от запаха потного тела, крепкого чая, нагретого металла и электропроводки от старого чайника ее замутило, и она кинулась на улицу, на свежий воздух. Там женщина согнулась и немного посидела на корточках. Тошнота накатила и так же быстро схлынула.
Сзади раздались шаги. Иван Петрович постучал ей широкой ладонью по спине. Правда стало легче. Ольга встала.
— Спасибо. Извините.
— Ты беременна? — спросил он. — Думал, врут.
— Восемь недель, — отрапортовала она, похлопав по плоскому еще животу. — Так получилось. Мы с Мирославом совсем не планировали.
— Не планировали, значит, — нахмурился свекор. — Что этот дурак опять натворил?