Приеду к обеду. Мои истории с моей географией (Рождественская) - страница 3
Как сухо, по-деловому и не совсем понятно о моем родном дворе, о таком красивом, удивительном месте! Доморощенная… Ничего она не доморощенная, обработка эта! А самая что ни на есть та! И все во мне сразу восстает против такого описания, там все по-другому, правда!
Двор наш был сильно исторический, много разных сказок о нем рассказывали. А может, вовсе и не сказок, а правд. Прабабушка моя Поля с прадедом Яковом поселились там с самого посленэповского времени, в середине двадцатых, когда насовсем переехали из Саратова в Москву. Называлась улица Поварской, потом, в 1923, ее переименовали в Воровского. Случилась тогда послереволюционная эпидемия – улицы переименовывать, чтобы как можно быстрее стереть из памяти все, что связано с николашками, буржуями, попами и царской обслугой. Ну, видимо, и Поварская попала под раздачу, хотя на ней испокон веков жили не сами цари, а царские повара. К Поварской примыкали переулочки, по названиями которых можно было сразу понять род деятельности их обитателей: Скатерный, Ножовый, Хлебный, Чашников, в общем, сложился здесь такой милый кухонный район, пропахший горячим хлебом, жареным луком и сбежавшим молоком. Но нет, комиссия по смене названий улиц решила, что Поварская – намек на то, что простой люд, то есть повара, не себе ж готовили, а горбатились на всяких там богатеев, чистили картошку, ворочали огромные чаны с водой, крутили вертелы с дичью и прочая, и прочая. То есть работали как рабы на галерах. Значит, Поварскую с ее намеками на рабский труд вон! Вместо этого пусть улица будет названа фамилией нового героя, зверски убитого дипломата Вацлава Воровского, несгибаемого революционера ленинской когорты, который на Поварской никогда не жил. Ну, пусть.
Ну вот, так мои и въехали тогда в этот круглый красивый двор, который тоже стал круглым не сразу, а застраивался постепенно, почти весь девятнадцатый век, пока, наконец, к началу двадцатого не округлел совсем и не закрылся резной железной решеткой со спиральным рисунком, отвоевав нужную ему площадь. Вроде как заграбастал территорию и замкнул руки. По обе стороны от ворот изначально располагались службы, каретные сараи, конюшни и всякие другие мастерские. Все они были одноэтажными, с широкими въездами со двора. Можно даже сейчас увидеть эти старые входы, они, конечно, видоизменились, какие-то были заложены кирпичом до размера обычной двери, но все равно, представить, как оно все было, очень даже возможно. Зайдите во двор на Поварской, 52, подойдите к памятнику Толстому, который уже с 1953 года сидит, бедняга, в одной и той же позе посреди двора и посмотрите вокруг – низенькие окошечки, уходящие под дом, дверки, в которые не протиснешься, у самой земли, высокие «барские» вторые этажи, колонны, герб со львами, терраса с балясинами, взрослые дерева, заслоняющие небо – все вместе, все перемешано, эдакая микросхема мира. Попробуйте покрутиться вокруг своей оси, представляя, как все было сто лет назад.