— Мы пошли, — сказал Топ. — Иначе нас могут хватиться. Ведь мы ^осажены под домашний арест.
— И вам досталось, сердешные? — опечалилась баба Дуня. — Ладно, потерпите, ребятишки, за правое дело страдаете, а правое дело никогда еще без боли не давалось.
Только за Тупом и Топом захлопнулась дверь, как в ’’Лотос” пожаловали еще два незваных гостя. Это были два тиэлянина. Они молча подошли к Евдокии Петровне и протянули ей пластиковую пластинку серю го цвета. Fla ней были выдавлены какие-то цифры. Не издав ни звука, посетители удалились.
В это время из комнаты больного вышла Туя. Она увидела серую пластинку в руках бабушки, побледнела и выхватила ее.
— Вас вызывают на Объективный Совет. Это случится послезавтра в 16 часов пополудни.
— Одну вызывают-то? — поинтересовалась баба Дуня.
— Одну, — подтвердила Туя.
— Вот и ладно! — сказала Евдокия Петровна. — Нечего там гуртом делать. Одна за все отвечу.
Старшая Семина была очень отважным человеком.
ПОЕДИНОК
’’Послезавтра” почему-то не наступало очень долго. Казалось, что минуты стали часами, а часы — сутками. Евдокии Петровне хотелось как можно быстрее пройти процедуру обсуждения на Объективном Совете, получить оценку своей ан-титиэлянской деятельности и понести заслуженное наказание.
За день до заседания Совета все валилось у нее из рук. Впервые в жизни она пережарила картошку и пересолила борщ. Но никто не посмел высказаться вслух об этих ее кулинарных упущениях. Все деликатно промолчали, дочиста вылизав свои тарелки.
В день заседания Совета баба Дуня притихла, долго сидела возле окна и о чем-то напряженно думала. Только в комнату Туя Евдокия Петровна заходила с неизменной улыбкой. ’’Зачем обрушивать свои неприятности на больного человека?..” — думала она. И вроде бы ее подопечный ни о чем не догадывался. Правда, в день заседания Совета звездолетчик был почему-то мрачен, неразговорчив. Но Евдокия Петровна объясняла это слабостью по болезни.
Часа за три до начала неприятного события баба Дуня обнаружила, что из ’’Лотоса” куда-то пропал Саня. Куда унесло этою неслуха, никто не знал. Анюта бормотала что-то невразумительное. Туя пожимала плечами. Не зашли в этот день проведать Евдокию Петровну ни Тоса, ни Тан, ни Тия. ’’Друзья познаются в беде...” — припомнила Семина мудрую народную истину и проглотила комок обиды, застрявший в горле.
Но как бы там ни было, время все-таки шло вперед, приближая стрелки часов к роковой цифре. Евдокия Петровна оделась во все самое лучшее, тщательно причесалась и стала ждать посланцев Объективного Совета. Вскоре они появились в доме, такие же молчаливые и подтянутые. Для быстроты передвижения бабе Дуне было предложено воспользоваться личным антигравитатором. Семина наотрез отказалась.