Так что Аолли прекрасно знала все обычаи и отлично понимала, что назад в клан дороги у них с Уаилларом нет, и в других кланах их тоже не ждёт ничего хорошего. Мужа убьют, а её сделают чьей-нибудь лаллуа. Ребёнка же умертвят, как только родится, потому что у воина должны быть свои собственные, а не чужие дети. Она не хотела этого. Несмотря на то, что сделал Уаиллар, он оставался для неё единственным близким, своим, понятным теперь, когда отца у неё уже не было. Их будущий ребёнок не был для Аолли чем-то безразличным, она вовсе не хотела его потерять из-за следования древним традициям.
Как бы ни относилась она сейчас к Уаиллару (а жгучий лёд, в который его поступок превратил её сердце, не может растаять быстро), путь у неё — только вместе с ним.
Она долго сидела, почти не двигаясь, погружённая в мрачные мысли, пытаясь представить себе их жизнь вне клана — и тем более у многокожих, таких чужих и неприятных — как вдруг перед ней появился Уаиллар, возбуждённый и сосредоточенный, с двумя парами круглых ушей на гибкой ветке вокруг шеи.
- Пойдём, — сказал он, — надо догонять наших многокожих.
3
Мигло Аррас, доверенное лицо Светлейшего дуки Сенъера из Фломской Ситы во всей Заморской Марке, встал рано, потому что толком и не спал всю ночь. Как схватило коренной зуб сзади сверху слева за ужином, так и не отпускало. Будто острое костяное шило воткнули в челюсть. Чиновник лёг в постель и даже задрёмывал, но сны снились ему такие, что он быстро просыпался. Вскакивал, полоскал рот сначала содой, потом ромом. Потом стал ром проглатывать, хотя обычно крепкое не пил вовсе: не при его работе. Прикладывал ещё с вечера нажёванную ветку каллуары[2], да без толку.
Не вовремя всё это. События идут одно за одним, события важные, для Империи критически важные — а он не в форме с утра. Надо бы, конечно, к зубодёру наведаться, но это ж полдня, да и страшно, если быть с самим собой честным. Можно выпить настойку наарайна[3], она уберет боль — но что при этом привидится, и как под ней дела делать — бессмертные лишь знают.
Но надо за дела браться, раз уж всё равно не до сна. Так хоть от боли отвлечёшься.
Самое важное из дел — примес Йорре. После странной гибели старшего брата он стал единственным прямым наследником престола Империи. А Император неизлечимо, смертельно болен!
И тут юношу обманом вытащили из дворца и увезли в Заморскую Марку — через океан, на утлом курьерском суденышке! Что за безответственность! Люди из дома Аттоу. Второго по знатности и первого по богатству дома Империи, дома, который ещё так недавно развязал — и проиграл — усобицу, едва не погубившую государство. Дома, который, несмотря на проигрыш, сохранил все амбиции, и четверть века уже потихоньку протаскивал своих на важные посты.