— Ваше полное неуважение к моему авторитету не перестает изумлять, госпожа Поклонская, — процедил босс. — Если бы на твоем месте сейчас стоял кто-то другой, я бы не церемонился и отправил этого человека восвояси с жалким прощением за такой бесстыдный поступок. Но что-то в твоем поведении, Лолита, наталкивает на подозрение, что это нечто большее, чем неспособность контролировать поток словесных выражений. Скажи мне, чего ты добиваешься своим открытым неповиновением? Я хочу знать, почему, Лолита, — он наклонился ближе, обдув горячим дыханием кожу на моей щеке. — Почему ты так поступаешь?
Я молчала.
На самом деле, мне тоже хотелось бы знать причину своих действий.
Мне приходилось работать с множеством руководителей, с которыми я не могла поладить. Но никогда в моей голове не возникало страстного желания бросать им вызов так же, как Гребцову.
Словно я получала какое-то болезненное удовольствие от того, что раздражала исключительно его.
Но я скорее умру, чем признаюсь ему в этом.
Я с трудом сглотнула, глядя на то, как тяжело дышал Александр Павлович, стиснув зубы. Босс смотрел на меня черными глазами хищника, голодавшего в течение многих недель.
Он прикоснулся ко мне. Дотронулся кончиками пальцев до шеи.
Я оцепенела и издала судорожный вздох.
То, что собственный босс собирался задушить меня в общественном лифте, входило в мою пятерку худших смертей.
— Это первое и последнее предупреждение, Лолита, — прошипел Гребцов. — С этого момента ты будешь относиться ко мне с уважением. Еще один непрофессиональный выпад в мой адрес… еще один презрительный взгляд в мою сторону — и ты останешься без работы. Я тебе обещаю, дорогуша.
Он стоял настолько близко, что я чувствовала запах его одеколона.
Я тревожно сглотнула ком в горле. Внезапно закружилась голова.
— Я буду паинькой, — ответила сухо.
Уголок его рта дернулся вверх.
— О, да. Ты сделаешь все, как я скажу, — выдохнул хрипло, будто закончил бежать многокилометровый марафон.
Я кивнула.
— Скажи, что ты поняла, — потребовал Гребцов.
— Я поняла, — буркнула не без гнева.
Темные глаза брюнета заблестели. Он упивался полной победой надо мной после того, как услышал это неохотное признание его власти.
Кадык мужчины дернулся.
— Отлично, — проскрежетал Гребцов и сделал шаг назад, освобождая меня из клетки своих рук.
Надавил пальцем на кнопку, и двери лифта разъехались в стороны. Не глядя на меня, босс зашагал прочь, спеша возместить работой потраченные минуты на то, чтобы дисциплинировать меня.
Я по-прежнему тряслась, когда вышла в коридор. Едва могла заставить кислород проникнуть в легкие. Теперь, после всего случившегося, казалось нелепым считать, что он хотел убить меня. Но то, как Гребцов смотрел в мои глаза, было настолько диким и мрачным, что мое сердце все еще с сумасшедшей силой колотилось о ребра.